Сэм сделал глубокий вдох и вынул мачете, поднеся его к самому лицу женщины. Она перестала дышать. Он почувствовал ее ужас.

– Ни звука, или я использую его. Понятно?

Она кивнула, ее голубые глаза еще больше округлились. Он приставил нож к ее шее и прошептал:

– Сейчас я отниму руку. Попробуешь пикнуть – и я перережу тебе горло.

Сэм медленно разжал ей рот. В то же время он прижал холодную сталь мачете к ее зардевшейся шее. Женщина не издала ни звука. Он подавил торжествующую улыбку и продолжал грозно смотреть на нее, а сам тем временем прицепил зонтик к своему поясу ради предосторожности: этот зонтик доставил ему немало неприятностей, и Сэм не хотел рисковать, если она вдруг попытается воспользоваться им как оружием. Левой ногой он потянулся к огромным корзинам, стоявшим вдоль одного борта фургона, и раздвинул их настолько, чтобы можно было проползти.

– Сейчас мы очень осторожно пролезем через эту дыру. Поняла?

Его пленница бросила взгляд на открывшийся лаз, затем снова перепуганно взглянула ему в лицо. Она с трудом сглотнула, потом последовал кивок.

Он медленно приподнялся, не отнимая колен от ее боков, чтобы она не смогла перекатиться на другую сторону фургона.

– Поднимайся.

Ее плечи вздрогнули от этой команды.

– Поднимайся! – повторил он сквозь зубы и сильнее прижал нож, чтобы напугать ее как следует, и только потом приподнял его немного, чтобы она перевернулась, не порезавшись о лезвие.

Она перевернулась на живот. По-прежнему держа нож возле ее шеи, он сел на корточки. Рана в ноге тут же напомнила о себе.

– Поднимайся на колени.

Она не шевельнулась.

– Я сказал... поднимайся... на... колени. Сейчас же!

– Нож... – прошептала она, показывая на предмет, из-за которого не смела пошевелиться.

Сэм мгновенно подвел руку ей под ребра и резким движением приподнял ее, прижав к груди, лезвие ножа при этом оказалось у белого дрожащего горла. Ее голова была прижата к его плечу, спина – к ребрам. Он удерживал ее так довольно долго, вдыхая аромат, в котором смешались запахи гардении, мускуса и страха.

Кожа у нее была совсем бледной, видимо, от страха. Но она не потупилась под его взглядом, а не мигая смотрела в ответ. Именно в эту минуту он разглядел ее глаза. Они оказались прозрачно-голубые, цвета альпийского льда. Из полных пересохших губ вырывалось такое же частое, как у него, дыхание. Его взгляд скользнул на маленький подбородок, потом ниже, на белую шею, на которой вздулись тонкие голубые жилки из-за неудобного поворота головы. Он смотрел, как на шее быстро бьется пульс. Его собственный пульс тоже участился, в висках застучала кровь, совсем как в джунглях.

Мимо прогрохотали две пары солдатских сапог. Сэм перевел взгляд и через секунду кивнул в сторону лаза:

– Двигай.

Они передвинулись к краю фургона. Сэм ни на секунду не выпускал пленницу из рук, все время угрожая ей ножом. В лаз брызнул яркий свет, мгновенно ослепив его. Сэм крепче прижал девушку к себе, чтобы она не вырвалась. Как только глаза привыкли к свету, он осмотрелся и не увидел в рыночной толпе никого из преследователей.

– Вперед! – скомандовал он и, рванув с места, увлек за собой пленницу в одну из извилистых улочек.

Внезапно женщина превратилась в неподъемный груз.

– Бегом! – приказал Сэм, но она уперлась своими проклятыми каблуками в землю и стояла, мотая головой.

Остекленевший взгляд выражал один лишь страх. Сэму доводилось видеть такой взгляд раньше – так смотрели умиравшие солдаты. Он протащил ее несколько шагов, но она все тянула его назад, и в конце концов они оба остановились. Он еле успел отдернуть в сторону нож, чтобы не перерезать этой дуре горло. И сам оцепенел от того, как близок был к убийству. В ту же секунду его схватили двое партизан: один подошел слева, другой со спины. Сэм сражался как дьявол, нанося удары кулаками, головой, ногами.

Тот, что оказался сзади, зажал его шею локтем и, рванув на себя, перекрыл ему дыхание. Сэму удалось вцепиться нападавшему в голову. Ему повезло, что солдат оказался без шлема. Наклонив голову вперед, Сэм резко, что было сил, откинул ее, ударив противника прямо в лоб. Потом он встряхнул головой, чтобы прочистить мозги, и, развернувшись, сжал кулаки, готовый к бою. Солдат зашатался и попятился, ослепленный ударом. Сэм нанес ему апперкот, которым мог бы гордиться сам Джон Салливан.

Тот, что был слева, поднялся и вновь пошел на него. Удар Сэма пришелся ему в шею, и он свалился в грязь рядом со своим приятелем. Вытирая кровь с разбитой губы, Сэм обернулся. Пятеро солдат подбирались к женщине сзади. А она, в свою очередь, выглядела так, будто ее сейчас вырвет.

Ну ее к черту, подумал он, метнувшись в сторону переулка. Он быстро продвигался к заветной цели, не обращая внимания на толпу, изо всех сил работая локтями. Наконец Сэм завернул за угол и перевел дух, зная, что теперь он в безопасности.

А затем он услышал ее крик – даже глухой наверняка бы услышал, как она кричит.

Здравый смысл подсказывал ему, что надо уносить ноги. Совесть заставила замереть на месте. Рана на ноге дергала, рука болела, и то и другое могло бы его предостеречь.

Эта женщина была само воплощение беды.

Теперь это воплощение визжало так, что готовы были рухнуть стены, во всяком случае, окна в домах звенели. Сэм поморщился. Он не мог оставить ее. Возможно, она и несла с собой беду, но, кроме того, она сама попала в беду, потому что ее видели с ним.

Он вернулся назад и, укрывшись в тени, оценил обстановку. Двое солдат держали несчастную, а третий прижал смертоносный нож к ее груди. В лице у нее не было ни кровинки. Да, она попала в беду, и хотя еще несколько минут назад он сам точно так же угрожал ей, он никогда бы не смог осуществить свою угрозу.

Эти солдаты могли.

Юлайли чувствовала, что ее сейчас вырвет.

Но времени не было. Еще секунду назад она стояла перед иностранными солдатами, которые орали и приставили ей нож к груди, а в следующую секунду ее за талию подхватила огромная сильная ручища, приподняла и прижала к твердому мужскому бедру. Юлайли инстинктивно попыталась высвободиться, но железная хватка похитителя не позволила ей даже шевельнуться. Она сразу узнала руку. Вернулся одноглазый с ножом.

К горлу подкатила тошнота, когда ее мучитель закружился на месте. Он стоял на одной ноге, а второй пнул одного из тех ужасных злых солдат, которые угрожали ей. Она глубоко задышала, хватая ртом воздух. Вокруг раздавались бормотание, стоны и гулкие удары кулака, но она ничего не видела, кроме расплывчатых человеческих фигур в военной форме, которые разлетались направо и налево.

При каждом из этих головокружительных поворотов она болталась у него под мышкой. Волосы ее развевались во все стороны, тошнота накатывала волнами. Ей хотелось завопить во все горло, но из открытого рта вырывались лишь хрипы, потому что ей не хватало воздуха, зато юбка раздувалась от этих вращений так, что всему острову были продемонстрированы ее кружевные с оборочками панталончики.