Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вот своего третьего зятя, удачливого коммерсанта с настоящей деловой хваткой и сметливым умом, Хоррэса Мерсера, Ричард Стоттерт просто ненавидел. Его третья дочь Маргарет, как могла, противилась этому браку, но он ее тогда не поддержал, ради семейного спокойствия, и разрешил жене поступить по-своему. Умная, тонкая и довольно привлекательная, Мэгги прекрасно понимала, что Хоррэсу для его дела необходим был начальный капитал, а она была лишь приложением к нему. Тем не менее, сделка состоялась по настоянию Эдит, которой импонировал живой ум будущего зятя, его мефистофельская красота, высокий рост и надменная улыбка. Мерсер затеял вложить капитал в сеть театров для синематографа, совершенно новое, неопробованное дело, и — выиграл. Движущиеся картинки оказались выгодной и удачливой затеей, и его бизнес пошел в гору. К тому же, в синематографах стали продавать газированную воду Стоттертов, так что в прибыли остались все. Все, кроме Мэгги. Вместе с растущей сетью синема-театров, росла и неприязнь между супругами. Хоррэс Мерсер жену никогда не любил, а сейчас, разбогатев, перестал это даже скрывать. Он изменял ей налево и направо, а недавно, вообще, завел постоянную любовницу из танцовщиц (какая пошлость!), которой снял прекрасную квартиру в престижном районе Ливерпуля, лелеял и холил. Это был скандал, но Эдит не позволила дочери подать на развод, ради репутации семьи и сына-подростка. Мэгги озлобилась, стала ядовито-ироничной и циничной. Единственное, на чем сумел настоять Ричард Стоттерт, так это на том, чтобы отказать Хоррэсу Мерсеру от дома. Хотя газированную воду Стоттертов в его театрах по-прежнему продавали. Бизнес есть бизнес.
И вот Ричард решил дать последний бой за счастье своей младшей, любимицы Минни. Никогда ни у одной из его дочерей так весело и задорно не блестели глазки, как у Минни, когда она смотрела на своего лейтенанта!
Эдит же никак не могла опомниться от того, что только что пригласила домой совершенно незнакомого молодого человека, да еще самым прямым текстом заявившего о своей заинтересованности в ее дочери! Хорошо еще, что он упомянул имя Макса, а то ее поступку не было бы никакого оправдания! То, что о приятельских отношениях с Максом эксцентричный молодой офицер объявил после приглашения, Эдит Стоттерт предпочла не вспоминать. Но самое странное заключалось в поведении ее собственной дочери! Так сразу выпалить, что она согласна на знакомство! Какая муха ее укусила? И тут у Эдит возникло смутное подозрение. А что, если эти двое уже были знакомы и разыграли перед ней эту сцену? А что, если они уже, не приведи Господь, тайно встречались?!
Эдит бросила на Минни подозрительный взгляд, но отмела такую возможность. Нет, ее дочь не так воспитана! Да и она сама казалась пораженной внезапным появлением лейтенанта. К тому же, его вполне мог привести к ним домой тот же Макс, и не было бы необходимости разыгрывать спектакль. Скорее всего, все так и произошло — спонтанно. Надо написать Максу и навести справки, или пусть лучше приедет и сам расскажет об этом Ростроне, а то что-то ее дочь уж очень увлеклась!
И Эдит снова покосилась на Минни.
Минни же вообще не думала ни о чем, или, скорее всего, обо всем сразу, что почти одно и то же. Сейчас, когда Рострона не было рядом, ее растрепанные чувства немного успокоились, и ею овладело радостное предвкушение большого приключения, чего-то такого, что встряхнет ее размеренную жизнь, а, может быть, и перевернет ее. Он в нее влюблен, это ясно, ликовала Минни! Откинувшись на атласные подушки кареты, сжимая в руках шелковую сумочку, она мечтательно наблюдала за танцующей над крышами домов крупной желтой луной. Завтра будет полнолуние, рассеянно подумала она. Завтра она увидит его снова. Завтра начнется новая жизнь!
Завтра наступило раньше, чем ожидала Минни: она проспала!
Накануне, обессиленная от пережитого за вечер, Минни еле добралась до постели, скинула туфли и платье и провалилась в глубокий сон, толком даже не переодевшись в ночную рубашку. Горничную послали ее разбудить только к одиннадцати, и Минни в панике провела все утро, принимая ванну, одновременно примеряя дюжину нарядов и перечесывая волосы на самый разный лад, так что пришлось задействовать двух горничных, вместо ее обычной Кэти. Мать иронично пожимала плечами, а отец ухмылялся: такого ажиотажа с Минни не случалось после первого бала дебютанток! Наконец, как это всегда бывает, она выбрала самый первый из примеренных — скромный костюмчик, состоявший из шелковой темно-коричневой юбки, белоснежной, расшитой кружевами, блузки с высоким кружевным же воротничком, украшенной большим атласным кремового цвета бантом и такими же атласными темно-коричневыми туфельками. В ушки она продела серьги из желтого топаза — подарок отца.
Без четверти два, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, с нарочито-безразличным видом, она спустилась вниз. Стол был уже накрыт в столовой, а отец с матерью расположились в креслах в смежной гостиной. Минни никогда не думала, что пятнадцать минут могут растянуться в такую бесконечность!
Большие настенные часы в гостинной Стоттертов пробили один раз, но второй раз не успели — в дверях раздался звон колокольчика. Минни непроизвольно вскочила, и тут же села, повинуясь укоризненному взгляду матери. Кэти пошла открывать дверь, и в прихожей раздался низковатый грудной голос. Сердце Минни забилось, она пыталась взять себя в руки, но у нее это плохо получалось. Раздосадованная, Минни волновалась сразу обо всем — чтобы не показаться гостю восторженной, глупой, нервной инженю, или, наоборот, застывшей, высокомерной куклой, или же развязной суфражисткой. Она словно потеряла себя, настоящую, естественную.
Ей не стоило волноваться. В дверях показались два огромных букета, в сопровождении лучезарной улыбки, и с этого момента все вдруг встало на свои места. Рострон быстро подошел вначале к хозяйке дома и с учтивым поклоном вручил ей букет огненных хризантем. Окинув Минни восхищенным взглядом, он преподнес ей букет чайных роз, обернутый желтой атласной лентой и только после этого пожал руку хозяину дома.
— Позвольте мне еще раз поблагодарить вас за приглашение и извиниться, что пришел к вам во флотской форме: мне необходимо было зайти утром в адмиралтейство по срочному делу, а до Болтона, где я живу, далековато.
Эдит не смогла удержаться от возгласа:
— Это мои любимые цветы! Как вы узнали?!
Рострон рассмеялся.
— Уверяю вас, что обошлось без шпионажа
