Французы чувствовали, что Николя Саркози без женщины – всего лишь тень самого себя. Будто человек, лишившийся руки. Если бы они только знали… Впрочем, приближенные были в курсе, что во время семейного кризиса он находил утешение в объятиях журналистки, политического обозревателя «Фигаро». Источник, пожелавший остаться неизвестным, рассказал, как все открылось: «Мы пришли посмотреть футбольный матч на стадионе „Бернабеу“ в Мадриде. Николя Саркози тоже обещал быть, и мы ждали, что с минуты на минуту он появится в сопровождении Сесилии. Как вдруг – вот новость! Саркози пришел под ручку с другой, и она села на место его законной супруги. Их роман продлился несколько месяцев». Фотограф Паскаль Ростен застал парочку врасплох, когда те отправились за покупками в магазин «Дарти»[29] на площади Мадлен в 8-м округе Парижа. По нашим данным, один крупный журнал купил эти снимки за 70 000 евро… а потом уничтожил под давлением бдительного Пьера Шарона. В результате информация так и не просочилась в прессу. Журналистка тем временем уже познакомила Саркози с матерью. Однако она недооценила, насколько президент был привязан к Сесилии. В итоге Николя возвратился к жене. Самое ужасное, что, как рассказал один из приближенных президента, его подруга даже не догадывалась об этом, когда они вдвоем отправились отдыхать на остров Морис, а Саркози преподнес ей прелестное украшение. Так сказать, прощальный подарок. Через два дня он ее бросил.

Некоторые задавались вопросом, почему Николя Саркози не вернулся к ней после развода. В конце концов, журналистка становится первой леди – так уже было… Но и на этот счет у Изабель Балкани[30] есть свои соображения: «Она много болтала и невольно принималась анализировать политическую ситуацию, ставя себя на его место. А ему было нужно совсем не это». Иными словами, Николя Саркози не хватало не советников, а супруги, которая будет сдувать с него пылинки, как это делала Сесилия. Та самая Сесилия, которой он звонил по двадцать раз на дню, чтобы сказать: «Я выезжаю из Елисейского дворца, еду на совещание, ухожу с совещания, а ты сейчас чем занята?» Однажды президент попросил журналистку «Фигаро» собрать ему чемодан для официального визита. «Сам собери!» – бросила она ему и услышала, как Саркози пробурчал в ответ: «А у Сесилии это отлично получалось…»

* * *

Собрать чемодан… Вот уж чем Карлу точно не смутить. Ее бывшие спутники жизни легко подтвердят: она как никто умеет окружить мужчину заботой. Дени Тиллинак[31] признался: «Когда Николя Саркози женился на Карле, я подумал, что это к лучшему. Он перестал быть таким подавленным – казалось, она его успокоила». Благодаря ей жизнь президента из кошмара превратилась в сказку – в один миг, как по волшебству. «Он нашел себе прекрасную королеву, что-то вроде елисейской версии Грейс Келли, – подвел итог Тиллинак. – Французы обожают принцев и принцесс. Все великие королевы были иностранных кровей». Но не так все просто… Те же французы когда-то решительно отправили на гильотину австрийку, которая, на их взгляд, была слишком далека от народа. И сейчас они с подозрением поглядывают в сторону богатств итальянки, оказавшейся в роли их первой леди. Тиллинак признает: «До сих пор Николя стремился стать ближе к народу. Сесилии необходимо было общественное признание, а Карла – настоящая аристократка, родившаяся буквально с золотой ложкой во рту».

* * *

Наконец-то добравшись до вершины олимпа, Карла между тем чувствует эту разницу. Она знает, что французы сомневаются и ей придется их убедить. Доказать, что она заслужила это место, стереть даже воспоминания о Сесилии Сиганер-Альбенис, правнучке композитора Исаака Альбениса, дочери скорняка, ставшей женой президента, образованной мещанки, увлеченной искусством и музыкой, – вот что станет ее наваждением. Со своими корнями Бруни ничего поделать не может. Нечего ей противопоставить и восемнадцати годам, которые Николя и Сесилия прожили вместе в горе и в радости. Оружие выбрано. Зато за ней место будущей схватки. Решено: ее царством станет мир образов.

Война объявлена. Конечно же, война в массмедиа, и потому журналисты первыми открыли огонь. Все заговорили о том, что Карла – клон Сесилии. В редакциях наперебой соизмеряли, сравнивали, сличали: высокий рост, холодная красота, стальной взгляд, выдающиеся скулы, спинка носа, тонкие губы и гордая поступь. На свет тут же были извлечены старые черно-белые фотографии двадцатилетней Сесилии. Она работала моделью для примерки и тоже умела принять правильную позу. И, несмотря на семь отличий, вердикт был единодушен: внешнее сходство просто поразительное. Обсуждение уже вышло за рамки прессы: друзья, знакомые и близкие, все в один голос утверждают: «Карла – это точно Сесилия, только в молодости». Так нам уверенно сказал Жан-Поль Готье, друг первой из них.

Действительно, соперниц разделяли десять лет. И все же одного этого далеко не достаточно, чтобы действующая первая леди смогла решительно отмежеваться от своей предшественницы.

Нужно было действовать быстро: в тот самый момент, когда Николя Саркози надевал Карле кольцо на палец, Сесилия Сиганер в Нью-Йорке объявила о своей свадьбе с Ришаром Аттиасом. Будущий супруг экс-первой леди, бывший президент крупной медиа-группы «Publicis Events», очень богат. Он дружит с самыми влиятельными людьми по всему миру, от Лондона до Нью-Йорка и Давоса. Бракосочетание обещало быть роскошным. Ришар Аттиас даже говорил, что оно рассчитано «до миллиметра». Но разве Карла могла смириться с тем, что Сесилия собиралась затмить ее?

10 марта 2008 года должен был состояться официальный визит президента Израиля Шимона Переса во Францию. Вечером в Елисейском дворце устраивали прием в его честь. Для Карлы это был первый ужин на государственном уровне, поэтому все должно было быть безупречно, начиная с нее самой: нужно дать понять всем гостям, что она здесь первая красавица.

Ее козырем будет Паскаль Ростен. Он как никто другой умел представить Карлу в выгодном свете, а потом продать удачные фото… Но проблема была в том, что президент не жаловал папарацци с тех пор, как в августе 2005 года он подловил Сесилию и Ришара в объятиях друг друга под козырьком над дверью одного из домов в Нью-Йорке. Фотография, опубликованная в журнале «Пари-матч», разлетелась тогда по всему миру. Реакция униженного Николя Саркози, в ту пору министра внутренних дел, была соответствующей: он добился, чтобы его друг Арно Лагардер, владелец журнала, отстранил от должности директора еженедельника, Алена Женестара. Паскаль Ростен отделался тогда налоговой проверкой. Но вход в Елисейский дворец с тех пор ему был заказан.

Тем не менее 10 марта Ростен как ни в чем не бывало сидел в президентских апартаментах. Пренебрегая чувствами мужа, Карла попросила его быть официальным фотографом на приеме. Ставки в этот вечер были слишком высоки. Не говоря уж о прекрасной возможности утереть нос семейству Аттиас.