– Ну вот и приехали, госпожа! – улыбнулся матрос и принялся помогать пассажирам.

Первым на берег вышел Катон, а все остальные взобрались за ним по ступенькам на пристань и оказались на многолюдной улице, пролегающей между кораблями и складскими помещениями. Холодный весенний день наполнял гул голосов, сквозь который слышались рев мулов, свист хлыстов и окрики надсмотрщиков, подгонявших скованных цепью каторжников. Зрелище выглядело весьма хаотично, но Катон видел в каждой мелочи свидетельство огромных преобразований, пришедших на остров, в течение почти ста лет сопротивляющийся власти Рима. Хорошо ли, плохо ли, в Британии настало время перемен, и когда будет подавлен последний очаг сопротивления, новая провинция приобретет желаемый вид и станет частью империи.

Макрон присоединился к товарищу и, оглядевшись вокруг, пробормотал:

– Добро пожаловать в Британию… На задворки цивилизации, в самую жопу мира.

Вскоре вернулась лодка с вещами путешественников. Макрон подошел к небольшой группе людей, собравшихся возле ближайшего склада.

– Мне понадобятся носильщики, – объявил он громким командным голосом.

Мужчины тут же бросились к центуриону, и он выбрал нескольких покрепче. Один из них носил кожаный ободок вокруг головы, чтобы буйные светлые кудри не падали на лицо. Под кожаным ободком на лбу отчетливо виднелось клеймо, в котором Макрон сразу же узнал знак бога Митры. Эта религия пришла с востока, и число ее последователей в рядах римской армии стремительно росло.

– Ты ведь бывший солдат, верно?

– Так и есть, – кивнул мужчина. – Служил в армии, пока силурское копье не покалечило ногу и я безнадежно не охромел. Теперь мне не под силу угнаться за товарищами, и начальству пришлось отправить старого солдата на покой.

Макрон пригляделся к собеседнику. Поверх туники накинут изрядно поношенный солдатский плащ, а подошвы сапог привязаны к верхней части клочками ткани.

– Что ж, попробую угадать твою дальнейшую судьбу. Профукал выходное пособие и в результате вынужден влачить жалкое существование, так?

– Верно, господин, – подтвердил бывший солдат.

– Назови свое имя и подразделение, в котором служил.

– Легионер Марк Метеллий Децимус, Второй легион, – вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал он и тут же с исказившимся от боли лицом схватился за бедро.

– Второй, говоришь? – Макрон в задумчивости погладил подбородок. – Мои бывшие сослуживцы. Вернее, наши. – Он показал большим пальцем в сторону Катона. – Служили вместе под началом легата Веспасиана.

– Это было до моего вступления в ряды легиона, – с сожалением в голосе признался Децимус.

– Ладно, Децимус, бери под свою команду этих людей и принимайся за работу. Наши вещи вон там, на пристани. Видишь моего друга и женщину, что стоит рядом?

Децимус глянул в указанном направлении и криво усмехнулся.

– Старовата для вашего приятеля. Разве что у нее куча денег… Тогда возраст значения не имеет.

– Женщина, о которой идет речь, – моя мать, – скрипнул зубами Макрон. – А теперь пошевеливайся!

Децимус стал поспешно давать указания товарищам. Пока они переносили сундуки и мешки, Катон попытался собраться с мыслями.

– Где находится местный гарнизон?

– Здесь нет гарнизона, господин, и крепости тоже. И даже укреплений не построили. Несколько лет назад тут был форт, но город разросся так стремительно и буквально поглотил его. Вон там, на месте прежнего форта, строится новая базилика.

– Вижу, – с нескрываемым разочарованием вздохнул Катон. – Тогда где можно найти кого-либо из представителей губернатора?

Децимус на мгновение задумался.

– Попробуйте заехать в апартаменты губернатора, что расположены в стороне от строительной площадки. Скорее всего, там вы его и найдете.

– Как, Осторий здесь, в Лондинии? – изумился Катон.

– Да, господин.

– Но ведь столица провинции Камулодун!

– Верно, официальная столица там. По крайней мере, именно оттуда родом Каратак, а император Клавдий пообещал воздвигнуть в городе храм в свою честь. Но Камулодун находится слишком далеко на востоке. Что бы там ни думали в Риме, а люди выбрали главным городом Лондиний. Даже сам губернатор не исключение. Вот поэтому вам и следует искать его, где я сказал.

– Хорошо, в таком случае веди нас к губернатору, – потребовал Катон.

Децимус поклонился и, взвалив на плечо вещевой мешок, крякнул под его тяжестью, так как там находились доспехи.

– Следуйте за мной, господин. – Бывший легионер, прихрамывая, свернул в боковую улочку.

Капитан грузового судна не обманул пассажиров. Лондиний в полной мере соответствовал описанию моряка и оказался на редкость омерзительным местом. Узкие многолюдные улицы, где, в отличие от Рима, не было введено ограничений для телег в дневное время. Катону со спутниками пришлось грудью прокладывать путь по запруженному людьми, лошадьми и повозками пространству. Децимус с приятелями отлично знали город и не сбавляли шаг, и Катон не на шутку опасался потерять их из вида. Он махнул рукой Макрону, который старался оградить от толкотни мать. По одежде и внешнему виду прохожих можно было без труда догадаться, что они съехались в Лондиний со всех уголков империи в надежде на легкую наживу в новой провинции. Да, Порции предстояло столкнуться с жестокой конкуренцией, и оставалось лишь надеяться, что звание сына защитит ее интересы от воров, проходимцев всех мастей и разбойников с большой дороги, наводнивших Лондиний в поисках добычи.

– Как ты, мама? Держишься? – забеспокоился Макрон.

Порция смерила презрительным взглядом группу представителей местных племен, проходивших по улице. Они были одеты в шкуры, а по обнаженным рукам извивались причудливые татуировки.

– Дикари!

Катон мысленно улыбнулся, потом нахмурился. Риму предстоит долгий тяжелый путь, прежде чем островитяне станут жить по законам империи. Каратак и его последователи, вероятно, находятся где-то к западу от Лондиния, но боевой дух его соплеменников, что живут в городе и окрестностях, отнюдь не сломлен. Они, несомненно, воспользуются любой неудачей римских легионов и поднимут открытый бунт. А поскольку основные силы армии губернатора сосредоточены на границе, ничто не удержит бунтовщиков, которые вихрем пройдутся по тем областям провинции, что римские власти уже обозначили на картах как усмиренные.

– Куда подевался чертов Децимус со своими бродягами? – грозно прорычал Макрон, вытягивая шею и еще больше сердясь, что из-за не слишком высокого роста не может рассмотреть всю улицу.

– Впереди, в двадцати шагах от нас, – успокоил друга Катон.