Девушка улыбнулась. Какая же смешная у нее мама!

— Мамочка, я, честное слово, ничего не имею против!

Дорис Нортон строго взглянула на дочь.

— Я знаю, что ты ничего не имеешь против. Иначе для чего было расстраивать помолвку? Ведь все это затеяла ты. Одно могу сказать в твое оправдание: всегда лучше разойтись до свадьбы, чем после.

Элен вздохнула.

— Так о чем ты хотела меня попросить?

— Ах, да. Дело в том, что Ричард должен приехать со дня на день, а у меня как на грех эта неприятность с ногой, и теперь некому будет привести в порядок дом к его приезду.

Недоумевающе глядя на мать, Элен едва не выронила из рук рюмку, когда ставила ее на каминную полку.

— Куда ты клонишь?

— Я, видишь ли, хотела тебя спросить, не можешь ли ты меня выручить?

— В каком смысле?

— Ну, заменить меня, пока я болею.

— Ты хочешь, чтобы я убирала в доме Палмерсов вместо тебя?

— Верно.

Дочь покачала головой.

— Я лучше заплачу кому-нибудь, кто согласится тебя подменить.

— Сомневаюсь, что удастся кого-нибудь нанять на такой короткий срок. Кроме того, вскоре Рождество, и у людей полно своих хлопот. И еще: ты же знаешь Джулию. Она так трясется над своими антикварными ценностями, что не пустит в дом посторонних. — Поймав скептический взгляд дочери, миссис Нортон решила пустить в ход последний козырь. — Доченька, не расстраивайся, тебе не придется работать много. Всего лишь пропылесосить ковры и вытереть пыль, да пол помыть в кухне. Джулия любит, чтобы его протирали как минимум дважды в день. Мне кажется, тебе легче будет со всем этим справиться, если ты посмотришь на эту работу как на своего рода покаяние.

Элен едва не вскочила от удивления.

— Покаяние? Какое покаяние?! За что?!

— Может быть, я выразилась слишком сильно… Пусть не покаяние, просто красивый жест. После того как ты посмеялась над чувствами Ричарда, ты могла бы загладить свой поступок, прибрав к его возвращению в доме. Но, возможно, ты не была со мной вполне откровенной. Ты его не ревнуешь?

Девушка взглянула матери в глаза, сжала губы. Но уже через секунду рассмеялась весело, задорно, запрокинув голову.

— Ну, мама, ты спец по крутым виражам! — воскликнула она и, сразу став серьезной, спросила:

— А ты уверена, что Джулия Палмерс захочет меня видеть в своем доме?

— Об этом не волнуйся, дочка. Ты ей нравишься, всегда нравилась, ты же знаешь. Но относительно твоей помолвки с Ричардом у нее всегда были сомнения. Она и тогда говорила, что вы не пара.

Интересно! Почему мать ничего не сказала ей об этом в свое время?

— Ты меня не обманываешь?

— Так ты согласна?

Дочь уныло вздохнула.

— Ты не оставляешь мне выбора. Я вынуждена согласиться ради собственного спокойствия. Но только при одном условии.

— При каком же?

— Где Николас?

— О! Он далеко от здешних мест. Во Франции, или в Германии, или еще где-нибудь. Мотается по всему свету, организует филиалы компании. Джулия говорит, что он скоро в гроб себя вгонит этой работой. Она еще говорит, что…

— Надеюсь, она права, — холодно заметила Элен. — Мама, прошу тебя, уволь меня от разговоров о Нике Палмерсе. Его личность меня совершенно не интересует.

Миссис Нортон обиженно фыркнула и надулась. Весь ее вид как бы говорил: ты еще меня попросишь рассказать об этом, да будет поздно! Однако из врожденной деликатности женщина предпочла сменить тему.

В одном Элен удалось добиться своего: разговоров о Николасе мать больше не заводила. Вот только запретить себе думать о нем она не могла. И стоило девушке ступить на порог дома Палмерсов, как болезненно-острые воспоминания захлестнули ее. Казалось, ей удалось материализовать дух красавца-мужчины. Она даже ощутила где-то поблизости его присутствие. Зачем она позволила заманить себя в эту ловушку? Для чего было соглашаться на очередное унижение? Не стоило и близко подходить к этому дому. Элен не была здесь уже около трех лет и не должна бывать вовсе. Ведь в тот самый момент, когда Николас вручал ей злополучный чек, она дала себе слово забыть сюда дорогу.

Элен испытывала неловкость перед предстоящей встречей с миссис Палмерс. Однако опасения оказались напрасными. Джулия протянула ей руку с дружеской, теплой улыбкой. Это была невысокая хрупкая женщина с такими же, как у Ричарда, добрыми карими глазами. Старший сын пошел в отца, погибшего на яхте во время шторма, когда мальчики были еще маленькими.

— Привет, Элен, — сказала хозяйка, — спасибо, что согласилась помочь мне.

— Благодарить надо маму, а не меня. Это она уговорила подменить ее на время болезни.

Миссис Палмерс понимающе улыбнулась.

— Дорис очень ответственный человек. Не знаю, что я делала бы без нее.

Немного помолчав, хозяйка спросила:

— Мама рассказала тебе, что Ричард женится?

— Да. — Элен было неловко касаться этой темы. — Поверьте, я очень за него рада. Честное слово, миссис Палмерс, — добавила она, глядя в глаза Джулии.

— Верю тебе, девочка, — с улыбкой ответила та, положив руку на плечо Элен. — Ты не попьешь со мной чаю?

— Простите, лучше в другой раз. Если не возражаете, я начну уборку.

— Понимаю.

Понимает ли? — подумала Элен. Едва ли эта добрая женщина догадывается об истинной причине того, почему так не хочется оставаться в этом доме ни одной лишней минуты. Едва ли Джулии может прийти в голову, что маленький портрет в серебряной рамке, красующийся на столике в холле, производит в мыслях жуткий сумбур, сводит с ума…

Хозяйка ушла, и Элен взяла портрет в руки. Попробую посмотреть на него как бы со стороны. Допустим, я его совсем не знаю. Лицо как лицо. Обычное, не лишенное недостатков: и глаза какие-то водянистые, и нижняя челюсть тяжеловата. Не такой уж писаный красавец. На фотографии улыбается, но лишь одним ртом, глаза холодные, взгляд отстраненный. Нет, такую улыбку не назовешь открытой и светлой. Это даже не улыбка, а усмешка. Да-да, ироничная, язвительная усмешка скривила его рот. Такой крупный, чувственный рот…

Поставив портрет на место и повернув его так, чтобы Ник смотрел в стену, Элен сбросила пальто и приступила к делу. Стянув резинкой непослушные волосы, она взглянула в зеркало. Ну и вид: старые джинсы потерлись, вылинявшая тенниска из черной стала грязно-серой. Севшая после многих стирок, она едва доходила ей до талии. Ничего, для уборки в самый раз. Не найдя в доме швабры, девушка решила мыть пол по старинке, стоя на коленях и отжимая тряпку в ведре с мыльным раствором.

В любой работе можно найти удовольствие, и Элен наслаждалась физическим трудом. Проводя время в основном за письменным столом, она испытывала тягу к движению. В Лондоне у нее почти не оставалось времени для дома. Раз в неделю к ней приходила уборщица, но Элен так мало времени проводила дома, что убирать было практически нечего. Если бы я только могла, думала девушка, яростно водя тряпкой по полу, никому не стала бы передоверять это занятие. Какое счастье самой наводить лоск. Жаль только, что приходится выбирать между карьерой банковского служащего и трудом домработницы.