Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Начнем с убивающего заклятья. Кто знает принцип его действия?
Алекто Кэроу обвела ряды хищным взглядом.
— Кто-нибудь из вас видел его в действии? Никто? Что ж, это прискорбно.
Женщина отошла к столам и взяла одну из клеток с животным. Поставив клетку на приготовленный заранее постамент, освободила кролика. Когда ничего не подозревающее животное сидело и кушало капусту, с резким взмахом палочки громко отчеканила два заветных слова:
— Avada Kedavra!
Ядовито изумрудный луч озарил аудиторию словно молния. Он пронзил кролика насквозь и тот тут же упал замертво без видимых ран, будто резко потерял сознание. Никакой крови, никакой расчлененки. Я бы даже сказала, весьма гуманная смерть, нет? Кролик ведь не издал ни единого писка перед тем как испустить дух. Возьми к примеру, то же взрывное или режущее заклинание, которые убивают куда более жестоким образом, разве нет? Но отчего-то они не являются непростительными, а этот — да. Или я чего-то не понимаю?
— Эффективное, надежное и элегантное оружие. Это заклинание должно быть в вашем арсенале, — улыбнулась женщина. — От него нет контрзаклятья, щитовые чары не помогут, спастись можно только увернувшись или защитившись за чем-то или кем-то.
А если лучи двух этих заклинаний столкнуться? Они убьют друг друга? Непонятно.
— Однако, у всего есть цена. Мистер Нотт, выйдите сюда.
К профессору вышел один из змей, худощавый юноша с темными вьющимися волосами. По мановению палочки Кэроу, на место пустой клетки со стола рядом приплыла другая, с рыжей кошкой в заточении. Профессор убрала клетку и парализовала животное, чтобы та не убежала и обратилась к парню:
— Приступайте.
Ей не понравилось то, как замешкался мистер Нотт. Пока юноша разминался и готовился, в зале стояла гробовая тишина. Никто из детей прежде не использовал убивающее заклинание. Даже думать о таком было неправильно. А теперь от них хотят совсем иного, и они с неверием и страхом наблюдали за тем, как их учат убивать. По крайней мере многие, кроме некоторых студентов из Слизерина.
— Долго нам еще ждать, Мистер Нотт? — с нотками нетерпения произнесла Кэроу.
— С-сейчас, мэм, — парень поднял палочку и повторил. — Avada kedavra!
Смертоносный луч Нотта вышел не таким, как у профессора. Цвет луча был намного блеклым, интенсивность свечения слабой, и скорость так же не шел ни в какое сравнение с ранее продемонстрированным. Однако эффект оказался идентичным. Кошка обмякла и рухнула на пол с постамента. А вот это уже настораживает. Получается, любой школьник в теории может запросто убить кого-то. Да, это всем очевидно, что каждый маг является тем еще оружием массового поражения, но смотреть, как твой ровесник запросто может отнимать жизни — это было тревожно.
— Прекрасно, мистер Нотт. Двадцать баллов Слизерину. Вернитесь на место.
Когда юноша возвращался на свое место в ряду, я заметила, как он весь побледнел и вспотел. Хм. Все-таки есть некая побочка, да? И это не так просто, иначе было бы совсем не весело.
— Кто из вас заметил что-нибудь важное? Да, мисс Гринграсс?
— Avada разрушило ранее наложенное заклинание паралича.
— Хорошо. Очень хорошо. Десять очков Слизерину. Как сказала мисс Гринграсс, avada имеет свойство снять с цели все ранее наложенные чары. Человек под оборотным зельем после поражения заклинания обратится в свой первоначальный облик в тот же миг, когда его душа истлеет. И так, теперь вы, мистер Голдштейн.
Рослый юноша с короткими светлыми волосами из «воронов» к моему удивлению вежливо отказался, сославшись на личные убеждения. Непослушание старосты Равенкло вывело из себя декана, но она сдержалась.
— До сих пор придерживаетесь старых правил, мистер Голдштейн?
— Я согласен с вами насчет знаний, профессор, но я не хочу столкнуться с последствиями от убивающего заклинания.
Хм. Мое уважение парню. И вроде я его где-то видела.
— Значит, вы о них слышали?
— Тот, кто применяет убивающее заклинания, платит частичкой собственной души.
— Верно. Как я вскользь упомянула, у всего есть цена. И я вижу, вы не готовы платить за силу. Вам мешает страх. Теперь разберитесь на пары и повторите прошлое упражнение: отклонение направленного заклинания, — пока все студенты постепенно распределялись на пары, профессор ушла по своим делам. И весь остаток занятия мы были посвящены самим себе.
Естественно со мной никто не стал практиковаться, и я просто валялась на скамейке какое-то время, плюя в потолок.
— Эй, новенькая, можешь стать для нас мишенью, раз ничего не умеешь, — захихикала группа девиц во главе с Паркинсон. — Или обратись к парням, они там тебя научат, как обращаться с палочкой.
Боже, как обидно-то, как обидно, сейчас расплачусь. А, нет, это сон накатывает. Я до сих пор не пойму, чего она до меня докапывается? Видимо компенсирует свои недостатки. В отличие от двух своих подружек она не может похвастаться внешностью, умом, происхождением. Вот и нужно самоутвердиться за счет одинокого и слабого, то есть меня. Ведь на моем месте жертвы, запросто могла бы оказаться она.
— А ты многое знаешь, да? Частенько у них обучаешься?
Как же легко вывести из себя эту девицу. Вроде бы они считают себя такими манерными, спокойными, высокодуховными аристократами, на деле же это просто «пшик». Вот и Паркинсон сразу выхватила палочку и направилась ко мне. Из-за неё мне пришлось встать с удобной скамейки.
— Декана тут нет, никто тебя не защитит! И что же мне с тобой делать, а? — продолжала Панси. — Может новый макияж тебе сделать?
В принципе я была готова к чему угодно, но чтобы все увидели, что это не я начала. Я же все-таки тихий и мирный человек, вовсе никакой не подозрительный. И вообще меня жалеть надо, я — бедная сиротинушка.
— Может, увеличить тебе рот, или хочешь губы, грудь? Как считаете, девочки?
Кажется, она не угомонится. И чего она вдруг сейчас такая выебис… выпендрежная стала? Раньше ограничивалась лишь парой колкостей. Это из-за того, что на нее смотрят новоприбывшие парни? Хм, по-моему, я попала в точку. Вот же, блин, дилемма на ровном месте: разобраться с ней здесь и сейчас, но попасть под подозрение или продолжить строить из себя тихоню и жертву. Оба варианты такие себе.
— Только не смей унижаться перед ней.
— Остынь, Эймс. — черт, еще и она пришла.
