– Неприятная штуковина! – резюмировал кэп и доложил кому-то по радиостанции, что пролив – свободен.

Оказывается, мины обнаружили местные рыбаки, которые сообщили об этом береговой охране, а те на судно. Официально кэп имеет договор с Костгвард об оказании таких услуг, этим обстоятельством и маскируется наблюдательный пункт Хоум-флита. Узнав об этом, я пригорюнился! Шанс попасть туда, куда я хочу, становился мизерным. Тем более что все это поставлено на коммерческую основу: за каждую уничтоженную мину перечислялись деньги из страховых компаний. Но именно деньги позволили мне начать достаточно непростой разговор с кэпом.

5 августа мне вручили два чека на 75 и 180 фунтов, 75 было моей зарплатой за июль, а 180 – премиями за мины.

– У меня вопрос, кэп! Этого хватит, чтобы оплатить билет до Исландии?

– Не понял, ты о чем? Сообщения между Швецией и Исландией нет, остров оккупирован и считается театром боевых действий.

– Мне надо попасть домой, там идет война, а я дурью маюсь и премии получаю в нейтральной стране.

– Ах, вот ты о чем! Но мы тоже вносим вклад в эту войну!

– Расчищая немцам путь на русский Север?

– Ну, так говорить не стоит! Мы даем возможность более безопасно работать шведским морякам.

– Которые возят никель из оккупированного финнами Карасьёки и шведскую руду из Лулео, обеспечивая стабильную работу рурских сталелитейных заводов?

Кэп наклонил голову к столу, за которым он сидел, разговор происходил в «большом» доме, где у кэпа был отдельный кабинет.

– Ну что тебе не сидится? Ты что, не видишь, что дела там идут совсем не так, как ты говорил в прошлом месяце? Немцы продолжают успешно наступать, уже подошли к Киеву, взят Смоленск, Псков. Война русскими проиграна.

– Не говори «гоп», покуда не перепрыгнешь. Война только начинается. И мне требуется домой. Я – не подданный норвежского или английского короля, я – гражданин Советского Союза. Мое место – там, а не здесь. Снайперов в Англии хватает, так что мою должность, тем более неплохо оплачиваемую, кто-нибудь займет, тем более что здесь не бомбят и не стреляют. А мне требуется вернуться домой.

– Ну, хорошо, я задам этот вопрос руководству. Иди!

Прошло два дня после этого разговора, и 8 августа мы вышли на три часа раньше обычного в море, задолго до наступления темноты. Шли курсом 270 градусов, на одной машине. На траверзе Скагена обменялись позывными с немецким сторожевиком, что следуем в Берген. Убедившись, что сторожевик локатора не имеет и отойдя от него на десяток миль, уже в сумерках, пошли полным ходом. Я поднялся в рубку к своей вахте, которая начиналась в 00.00 судового. Скорость была 26 узлов, курс 295 градусов, огни были погашены, и в рубке находился, вместе с Маркусом, старпомом, сам кэп. Ночь была темной, облачной, но тихой. Море – спокойным. Приняв вахту, я понял, что мы идем куда-то в совсем другое место, чем обычно. Мы пересекали Северное море и значительно оторвались от берегов. В этих местах Декка еще работает, так что определялся по ней, но больше наблюдал за морем. Кэп из рубки не уходил, так и дремал в своем кресле, дав команду обходить подальше всех, но море было пустынным. К концу вахты в рубке появился Тэф, начальник радиостанции, который почти никогда берег не покидал, и передал радиограмму кэпу. Тот немедленно приказал лечь на курс Nord. Через десять минут мы увидели мигающий свет ратьера, и отдали ему свои позывные. Неожиданно моего плеча коснулся Кэп:

– Найт, давай в каюту, за вещами, дальше пойдешь на нем, а мы в Берген. Твои документы у тебя на столе.

В каюте оказался новенький мягкий кожаный чемодан, в котором лежала моя форма, и те «тряпки», выданные мне со склада в Бё, «мои» дипломы и даже старая судовая роль, с которой я попал на «Бьервику». Так, совершенно неожиданно, я оказался на борту HMS «Electra» из третьей флотилии Хоум-флиита. Перед этим в рубке оказались все командиры, кроме Нильса, должность и служебные обязанности которого мне так и остались неизвестны, но он в море никогда не ходил, и состоялось короткое, но очень дружелюбное прощание, сдобренное довольно большой порцией виски, того самого, с рыцарем и драконом. Даже Маркус, без всякого приказания, пожал мне руку и приобнял:

– Найт, хоть ты и большевик, но вот такой парень! Все верно: страна воюет, и не время отсиживаться в тылу, хотя мне чертовски жаль, что приходится с тобой прощаться.

Парадного трапа у миноносца не оказалось, чемоданчик мой забрали с помощью выброски, а сам я поднялся на борт по штормтрапу. Меня поприветствовали и проводили в «гостевую» каюту, чуточку погодя в ее дверь постучал вестовой и передал мне записку, в которой определялось мое место в кают-компании, и было указано время ее посещения. Более меня никто не беспокоил, ничего не объясняли и ничего не говорили. Но на завтрак я прибыл в неуместной форме моряка загранплавания СССР, которую предварительно отутюжил, чем вызвал некоторое оживление в рядах командного состава эсминца.

К этому времени мы шли в составе эскадры из 8 кораблей ВМС Великобритании, направление движения было мне неизвестно. На небе опять тучи и даже солнца не видно. Постоянный противолодочный зигзаг не позволял определить направление. Лишь увидев острова Строма и Свома, я понял, что нахожусь в нескольких десятках миль от сердца Хоум-флиита, их главной базы Скапа-Флоу. Но остановки там никто делать не стал, через двое суток непрерывного маневрирования мы обошли Англию с северо-запада и встали под бункеровку в порту Ливерпуль. И хотя с комсоставом миноносца мы успели подружиться, пришлось расставаться: за мной подошел буксирчик, и, уже по парадному трапу, я покинул гостеприимных хозяев, и, пыхтя высокой трубой, буксирчик «Геракл» увозил меня куда-то по реке Мерсей. Опять в неизвестность. С моря прилично задувало, но, слава богу, без дождя и тумана. По левому борту – сплошные доки. Буксир ткнулся баком в гранитную причальную стенку напротив лоцманской станции, и меня там поджидали пара человек. Проверив, прямо на причале, документы, предложили следовать за ними. Провели в здание Рояль-Альберт-дока. Я бывал там, в другое время, там теперь сплошной музей, но сейчас каменные здания и набережные служат для размещения большого количества зениток. По словам немцев, одним из самых защищенных городов в Англии был Ливерпуль. Один из сопровождающих был явно из контрразведки, но я сделал вид, что не знаю, где нахожусь и за каким чертом. Мне требуется совсем в другую сторону. Помучив меня вопросами с полчаса, он передал дальнейшее в руки второго сопровождающего. Насколько я понял, вопрос о моем использовании был уже решен, и допрос контрразведкой проводился несколько формально, чисто для «галочки». Мне предложили занять должность второго помощника на пароходе «Llanstephan Castle», экипаж которого, пришедший из Южной Америки, практически в полном составе разорвал контракт c Union Castle Mail Steamship Co. Причем не простые моряки, а именно командный состав. Мне, правда, об этом не сказали. Агент больше говорил о том, что в настоящее время советских судов в Англии нет, что судно идет в Исландию, где пересесть на советское судно будет проще. Я понимал, что агент врет, но стоит мне отказаться, как срок пребывания в этой стране достаточно сильно возрастет. Плюс, мне не слишком хотелось отвечать на естественные вопросы наших представителей в Англии, проще будет общаться с соплеменниками на территории СССР. Там дальше Кушки не пошлют и меньше взвода не дадут. У моего визави – очень приличный диплом, так что офицерская должность практически гарантирована. Ну, если не расстреляют, как английского шпиона.