– Могу я узнать… – раздражённым тоном начал Борис, снова поворачиваясь к монитору с коллегой Евы…

…но окошко видеоканала сделалось чёрным. Через мгновение сигнал пропал: удалённый компьютер отключился. Борис попробовал восстановить связь – ничего не вышло. В раздражении он не стал звонить Еве – в конце концов, кому нужна эта база, ему или ей?! На часах под утро… Борис бросил работу и отправился спать.

Встал он по обыкновению рано, всего через несколько часов. Еве не звонил из принципа, она тоже не перезванивала. Над Пало-Альто сияло солнце. Со стаканом свежевыжатого сока Борис уселся перед компьютером. Его ждала кое-какая работа, но сперва на центральном мониторе появилось ёрническое поздравление от коллеги с двадцать вторым июля – днём приближённого значения числа «пи», – а потом взгляд упал на правый монитор с базой данных; руки сами потянулись к клавиатуре…

…и Борис не заметил, как погрузился в борьбу, которую не закончил ночью. Он работал без перерыва на ланч; защитные программы сдавались одна за другой – до тех пор, пока неприступная, как Форт Нокс, база не превратилась в каталог раскодированных файлов. Теперь их можно было просматривать при помощи обычных программ, копировать, пересылать – словом, делать с ними что угодно.

Из любопытства Борис открыл один файл, другой… Там оказались отсканированные документы, в основном тексты, напечатанные на пишущей машинке, с прибавлением рисунков и таблиц. К удивлению Бориса, документы были датированы серединой 1930-х годов, большинство на бланках ОГПУ НКВД с грифом «Совершенно секретно», а некоторые – даже с примечанием «Отпечатано в одном экземпляре».

Борис эмигрировал незадолго до краха Советского Союза и бóльшую часть жизни провёл в Штатах. Но какой эмигрант не знает, что ГПУ – это старое название КГБ? А что КГБ не сулит ничего хорошего, знают во всём мире. И всё же по-настоящему настроение Борису испортили резолюции в углах документов, сделанные то синим, то красным карандашом. Он не поверил своим глазам, когда под одной резолюцией увидел размашистую синюю подпись «И. Сталин» и встретил эту же подпись ещё несколько раз, наугад открывая файл за файлом.

– Ева, ты куда влезла? – вслух сказал Борис. – И во что меня втравила?

Похоже, вчерашняя шутка насчёт разведки переставала быть шуткой. Борис пятернёй взъерошил волосы на макушке. Вот же чёрт… Он попробовал связаться с Евой через мессенджер, но Ева не отвечала. Ну да, конечно, если сейчас в Калифорнии день, – значит, у неё в России ночь…

Тут у Бориса мелькнула мысль: пока он с удовольствием разглядывал Еву на мониторе и млел от её лести, не обмолвилась ли она об источнике этой базы данных? Не упоминала ли, зачем ей нужны старые советские файлы, да ещё с таким автографом?

По работе Борис регулярно использовал видеоконференцию, и программа автоматически записывала его переговоры с коллегами для последующей расшифровки. Вчерашний сеанс связи с Евой тоже был записан целиком – вплоть до момента, когда её ноутбук отключился и перестал реагировать на вызовы. Борис запустил файл записи в режиме обратной перемотки…

…и теперь остолбенело таращился на крайний левый монитор. Потому что вслед за чёрным полем в конце записи он увидел незнакомого человека, который рукой в перчатке поднял крышку ноутбука, а когда человек попятился – перед веб-камерой откуда-то из-под стола появился коллега Евы с перекошенным лицом и сел на место; лицо его приняло спокойное выражение, он начал оборачиваться к человеку в перчатках, который отступал, пропуская вперёд ещё одного – с пистолетом в руке, а коллега Евы снова спокойно посмотрел в монитор, в то время как двое незнакомцев продолжили пятиться один за другим и вышли из кадра.

– Гос-споди боже мой…

Борис чувствовал, как сердце частыми тяжёлыми ударами разрывает грудь и мешает дышать, а по спине струится липкий холодный пот. Он дрожащими пальцами остановил запись – и включил снова уже в обычном режиме, по-прежнему не сводя с монитора глаз, расширенных ужасом.

Коллега Евы, кавказского имени которого Борис не запомнил, бросал редкие взгляды на монитор и временами покусывал ноготь большого пальца: заметно было, как он скучает. Потом в кадре за его спиной появился человек с поднятым пистолетом. Видимо, кавказец услышал шаги, начал оборачиваться – и тут раздался едва слышный хлопок выстрела. Коллега Евы переменился в лице, схватился скрюченными пальцами за грудь и за горло и упал, а из-за спины человека с пистолетом к ноутбуку подошёл второй, в перчатках, и захлопнул крышку. Экран стал чёрным; через мгновение связь оборвалась.

До сих пор Борис видел убийства только в боевиках, а тут… Он застонал:

– Ч-чё-орт! – Его затрясло, по щекам текли слёзы. – Чёрт!

С треском разрывая воротник, Борис потащил через голову влажную от внезапного пота футболку; вытер ею мокрое лицо и подмышки и, шатаясь, побрёл на кухню. Там он достал из холодильника початую бутылку водки, щедро налил в первую попавшуюся кружку и залпом выпил. Его сразу стошнило в раковину.

Способность размышлять вернулась, когда Борис умылся, почистил зубы и немного пришёл в себя. Он только что взломал базу данных, которая имела отношение к КГБ… или как там теперь называется в России эта спецслужба? Человека, связанного с базой, убили у него на глазах. Может, и Ева не отвечает на звонки не из-за позднего времени, а потому, что её уже нет в живых.

– Чёрт!

Теперь надо срочно что-то делать, потому что следующей жертвой станет он: база данных отслеживала каждого пользователя, а Борис не был хакером и манипулировал с информацией, не таясь. Попался, как мальчишка… Но кто сможет его защитить? К кому обратиться, куда звонить? В службу 911? В полицию? В ФБР? В ЦРУ? Или всем сразу? И что он им скажет?

Борис рухнул на диван в гостиной, вцепился всеми пальцами в волосы и застонал. Идиот! Ну какой же он идиот! Зачем было помогать Еве?! Чтобы покрасоваться в роли компьютерного гения, которого она по глупости потеряла много лет назад? Да любой из его ассистентов расправился бы с этой базой в два счёта!.. Чтобы показать своё благородство? Кому – себе или ей? Но себя не обманешь, а Ева после развода ни разу ему не позвонила и безразличным тоном отвечала на звонки по праздникам три раза в год…

Почему, ну почему его не насторожил ночной звонок?! Ведь Еве достаточно моргнуть, чтобы к ней выстроилась вереница компьютерщиков, готовых к услугам. И неважно, происходит это в России, в Штатах или на Южном полюсе: мужики млеют от неё где угодно. Только Ева позвонила именно ему – в расчёте на то, что бывший муж-дурачок не станет задавать лишних вопросов: ни какие у неё дела с русскими, ни откуда, чёрт возьми, всё-таки взялась эта база данных…

Стоп! Борис перестал скулить, отпустил волосы и сел на диване. Ведь Ева ему что-то говорила! Ну да, он по обыкновению звонил с поздравлениями к Рождеству, и она тогда сказала… да-да-да… Прошло семь месяцев – Борис уже не помнил мелких подробностей, но Ева совершенно точно говорила, что весной у неё начинается новый длинный контракт, что работать она едет в Россию и что её снова нанял Хельмут Вейнтрауб. Получается, ниточки от злополучной базы данных тянутся к старому миллиардеру!