– Ну что, будем ловушку делать? – спросила Валюшка.

Я вздрогнула, хоть и ждала этого вопроса и даже у самой на языке вертелось спросить.

– Не знаю…

– Струсила? – Валя взглянула с усмешкой.

– Нет, не в этом дело, – начала оправдываться я, – просто, понимаешь, у меня предчувствия нехорошие, даже кошмар приснился.

– Тогда точно струсила!

– Да с чего ты взяла! – возмутилась я.

Валя обидно рассмеялась и посмотрела с вызовом:

– Как хочешь, не заставляю. Я все равно попробую. Только давай у Раечки тетрадку прабабкину возьмем.

Я пожала плечами:

– Давай…

Я сбегала, Рая посмеялась над моим нарядом, но тетрадь дала с условием завтра же вернуть.

Мы с Валюшкой договорились так: когда все ее домашние улягутся спать, она пойдет в летнюю кухню. С вечера оттащит туда постель, протопит и все подготовит.

А я должна буду около полуночи выйти во двор и посмотреть, горит ли в кухне окно. Если горит, значит, все нормально, можно заходить.

К ночи опять завьюжило. Расчищенные дорожки быстро заносило, снег валил хлопьями, метель швыряла его охапками. За снежной завесой едва угадывались контуры близкого сарая и крыша, превратившаяся в сугроб.

То и дело выскакивая на крыльцо, я с опаской посматривала на нее – не то чтобы мне хотелось увидеть там кого-то, нет, но меня не покидало тревожное предчувствие. Мы с Валюшкой собирались вступить в область запретную; неизвестность будоражила воображение, пугала и волновала одновременно. Где-то в глубине души копошились сомнения, но отказаться от эксперимента я бы уже не смогла.

Раз пять, вздрагивая от нетерпения, я выходила на крыльцо посмотреть, не погасли ли окна в соседнем доме.

Наконец, примерно за полчаса до полуночи, загорелось окно на Валюшкиной кухне. Проваливаясь в глубоком снегу, я побрела к забору, бросила взгляд на крышу и замерла на мгновение: я могла бы поклясться – там кто-то был. Пурга хлестнула меня по лицу, запорошила глаза, я инстинктивно прикрылась рукой и, почти вслепую, привычным путем проникла на соседский двор. Подкравшись к светящемуся окошку, стукнула тихонько по стеклу.

Скрипнула дверь, я услышала, как Валюшка негромко позвала меня:

– Глаша, что ты там стоишь, входи!

В кухне было светло, пахло сыростью, видно, давно не топили. Печка еще не остыла. Валя постелила себе на деревянном топчане. Рядом с топчаном я увидела уже знакомую конструкцию – стеклянная банка, в нее опущен один конец толстой нити, другой конец зажат меж страницами бабкиного «гримуара». Рядом с банкой лежали ножницы и капроновая крышка.

– Вроде все готово, – оглядывая немудреную ловушку, пробормотала Валюшка.

Я согласилась.

– И что теперь? – спросила она.

– Надо выключить свет и ждать, – неуверенно ответила я.

– А заговор?

– Ах да, надо произнести: «Чертик, чертик, появись, вокруг света обернись».

– Точно?

– Примерно…

Валюшка шумно вздохнула:

– Все-таки нужно знать точно – и если он появится, как мы его увидим?

Да, загвоздка!

– Надо фонарик взять, – предложила я.

– У меня свечка есть, – она показала толстый свечной огарок.

– И чем он нам поможет? Нет, тут надо придумать какой-то предупреждающий сигнал.

– Колокольчик! – почти выкрикнула подружка и тут же зажала себе рот рукой.

– Какой колокольчик, откуда?

– Маленький, у нас тут снасти рыболовные хранятся, сейчас найду… – Она полезла в темный угол за печкой, послышалось шуршание и тихое позвякивание. – Вот! – вынесла торжественно, показала крохотный, тронутый ржавчиной колокольчик, качнула, язычок тренькнул глухо, но все равно слышно. – Так, сейчас, – торопилась Валюшка, привязывая колокольчик к нитке и опуская его в банку. – Теперь точно услышим.

Она протянула мне свечку:

– Как только звякнет, зажигай. А я буду держать ножницы наготове.

Мы сидели в полной темноте, прислушиваясь к завываниям метели за окном, шорохам и скрипам, дыханию друг друга.

Текли секунды, их уносило метелью вместе со снегом, свеча в моей руке стала таять, оставляя на коже стеариновый след. Громко стучало сердце.

Мне показалось, мы ждали целую вечность.

– Сколько времени прошло? – вдруг спросила Валюшка. Я чуть не вскрикнула от неожиданности.

– Не знаю…

– По-моему, все это ерунда, никто не придет, – чуть громче произнесла она.

– Мы не произнесли заклинание, – вспомнила я.

– Точно!

Я услышала, как она ерзает в темноте, стараясь устроиться удобнее.

– Чертик, чертик, появись, вокруг света обернись!

Замолчали, прислушиваясь.

Вдруг в банке звякнуло, зашебуршало. Мы взвизгнули. Я услышала щелканье ножниц.

Мне все никак не удавалось зажечь свечку, я чиркала спичками, ломая их, наконец одна вспыхнула, и в неровном свете ее пламени я увидела, как Валюшка пытается закрыть банку, двумя ладонями зажимая горловину.

– Глашка, крышку! – завопила она.

Мы ползали по полу в поисках крышки – Валюшка с банкой, я со свечкой, обжигаясь горячим стеарином.

Крышка в суматохе закатилась под топчан.

С трудом нашла и достала, перепачкавшись в пыли и паутине. Мешая друг другу, мы с Валюшкой наконец закрыли банку. И только теперь, отдышавшись, решили посмотреть, кого мы поймали.

Валя поднесла банку к свечному пламени, чтоб лучше видеть.

Соприкасаясь головами, мы склонились к ловушке. Что-то маленькое и темное металось и подпрыгивало, билось о стеклянные стенки.

– Аха-ха! Мышь поймали! – воскликнула Валюшка и расхохоталась, встряхивая банку.

У меня отлегло от сердца.

– Ой, умора! – стонала от смеха подружка. – Кому рассказать – не поверят!

Она смеялась так искренне и так заразительно, что заставила и меня улыбнуться.

– Признайся, Глашка, ты чуть в штаны не наложила! А?! – потешалась она.

– Ну, немного испугалась…

– Скажи, ты правда думала, что черти существуют?

Я смущенно улыбалась, мне не верилось, что сама Валюшка нисколечки не боялась.

– Эх вы! – даваясь смехом, приговаривала подружка. – Насмотрелись ужастиков, начитались книжек про вампиров, в сказки поверили!

– Вовсе нет, – бормотала я, догадываясь по тону соседки, что она попросту разыграла меня. Интересно, а остальные знают? Теперь вся улица будет потешаться?