— Да. Зачем было так сильно пальму трясти? Кокосиков захотелось?

— Так это же левое трясло. Причем наняли обезьянок.

— Ну да, трясли левые, а упало на тех, что в правом. Теперь они пожинают плоды.

— Ошибки надо уметь признавать, даже если это было признание в любви.

— Ты про Москву с Нью-Йорком?

— Нет, про твой интерес к моему кактусу, — улыбнулся Кирилл.

— Чтоб его! — укололся и отдернул руку от колючки Мефодий.

Кирилл от души засмеялся:

— Настоящая любовь никогда не заканчивается, тем более дружбой. А они все еще пытаются дружить.

— Да уж, — наконец отошел от кактуса Мифа, рассматривая ужаленный палец.

— Знаешь, в чем проблема их отношений? Ему было не понять эту женщину по одной простой причине он с ней дружил.

— Думаешь, не любил?

— Думаешь, любит до сих пор?

— Да хрен его знает. Время покажет, — облизывал раненый пальчик Мифа.

— Я же тебя предупреждал, что с этим цветком надо быть осторожнее. Не смотри, что он аленький. Нажмешь на эту кнопочку и разбудишь чудовище.

— Да, я помню, ты же мне его как-то оставил года на четыре. Привязался я, — улыбнулся мило Мефодий.

— Вижу, ты тоже огрызаться научился.

— Я мирный. Это он — кусаться. Да и ты с ним агрессивнее становишься.

— А что ты хотел, такое напряжение в мире. Сорвал цветок — и нет цивилизации. Технологии. Помнишь, как в их песне: «Нажми на кнопку — получишь результат».

— Не, я такое не понимаю.

— Апокалипсис — это и есть результат всякой цивилизации, — заключил Кира.

— Я про музыку, старье какое-то слушаешь.

Кирилл сделал вид, что не услышал.

— А вот это я совсем не понял:

— Мне надоело целыми днями смотреть на нажратого корейца, который бросался пустыми банками из-под пива в капитана корабля. Но банки не долетали даже до стюардесс.

— В данном случает кто-то очень хочет поиграть в войну. Но ракеты не долетают. Спекуляция чистой воды. Многие этим живут. Берут дешевку, делают тюнинг и продают втридорога.

— А вот это: Напротив в купе сидела семья пшеков. Дедушка долго, кропотливо расставлял на столике фигурки оловянных солдатиков, а мальчик валил их одного за другим и весело смеялся.

— Читал. Это история.

— Что за история? Дедушки и внука?

— Новейшая. Точнее сказать — эхо войны в новейшей истории. Поляки снесли памятники советским воинам, которые воевали вместе с их польскими дедами во Второй мировой.

— Зачем?

— Политика. Знаешь, что такое политика?

— Проверяешь? Политика — это идеологическая биржа, которая может влиять на курсы всех остальных валют.

— Зачет. А кто такие политики? Только своими словами.

— Политики — маклеры, рабы этой самой биржи. Продаются и покупаются.

— Пять, — поднял вверх свою пятерню Кирилл. — Вот и с историей то же самое. Все переписывают ее на свой лад. Раньше истории пересказывали, теперь переписывают. На чистовик, каллиграфическим почерком, без помарок. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений в достоверности, талдычь об этом целыми днями, у кого больше громкоговорителей — тот и герой. А все из-за того, что одни не могут простить победы другим.

— Какие победы? — посмотрел заинтересованно Мефодий на шефа. Интерес его проявился настолько, что брови сложили знак «виктория».

— Любые — военные, политические, экономические. Будь то война или открытие космоса.

— Думаешь, левое мстит правому за Сталинградскую битву и за Гагарина?

— Еще как. Царапины на Рейхстаге не дают покоя. Что говорить о победах стратегических, когда даже спортивные стоят комом в горле, — нашел рукой свой кадык Кирилл, показав тем самым, как знакомо ему это чувство.

— Ты о войне пробирок?

— Да, левое уже проверяет на допинг анализы Гагарина, Достоевского и Толстого.

— Последних-то за что?

— Якобы оставляют царапины на душе.

— А Pink Floyd, Doors, Armstrong, Monro разве не оставляют?

— У тех справки.

— Полагаю — исторические?

— О чем и речь. Очень трудно идти против истории. Вот некоторые и пытаются при помощи собственных историй получить контрольный пакет акций в истории мировой.

— Но левое есть левое, оно шагает шире, то и дело перешагивая правое. Ну речь здесь в основном идет о противостоянии Америки, России и Китая. Вся проблема России в том, что пока она занимается монополизацией внутри своего хозяйства, Америка — монополизирует весь мир. У Китая проблем нет.

— Как нет?

— Так. Они их съели. Иначе чем бы они прокормили такую ораву?

— Повезло им, что не было демократии. По большому счету, демократы оказались фанерой, демо записали, и все. Дальше демо дело не пошло.

* * *

1 СЕНТЯБРЯ

МОСКВА: Передаю Вам эстафетную палочку — Договор опубликовала

НЬЮ-ЙОРК: Палочку принял. Спасибо за палочку!

МОСКВА: Я б Вам лучше Шоколад Little Spot молочный с орехом, изюмом и ямайским ромом передала!!! его вместо молока за вредность надо выдавать!

А «палочку» жду обратно!

НЬЮ-ЙОРК: А я больше люблю Little Spot молочный с лесным орехом. Вот.

Ну а с палочкой давайте подождем. Мы же не можем пороть горячку. Надо тщательно всё рассмотреть, взвесить, осмыслить… Иначе старшие товарищи нас не поймут.

2 СЕНТЯБРЯ

МОСКВА: Доброе утро, НЬЮ-ЙОРК!

1. Что может быть лучше с утра, чем чашечка ароматного, свежемолотого, свежезаваренного кофе с шоколадкой Little Spot, в Вашем случае пусть это будет Little Spot молочный с лесным орехом…

2. Но Вы обязательно, обязательно попробуйте Little Spot молочный с орехом, изюмом и ямайским ромом, у неё ТАКОЙ аромат! И лесной орех тоже присутствует, правда, есть ещё вариант — закусывать ямайский ром Little Spot молочным с лесным орехом.

3. Спасибо за оказанное доверие, в образце исправила свой косяк — при распечатывании в форме почему-то не отображался код.

НЬЮ-ЙОРК: 1–2. Так соблазнительно звучит… Побежал в магазин, за шоколадом. Умеете Вы, Москва, искушать.

3. Сегодня оплатим.

МОСКВА: 1–2. Если поиски не увенчаются успехом, берусь передать Вам её ценной бандеролью… а то как-то эгоистично с моей стороны получается, соблазнила, искусила и помахала ручкой.