— Давай шевелись, если не хочешь промокнуть до нитки, — бросает на ходу мужик, ускоряя шаг.

Я уже почти бегу за ним, мало что замечая вокруг, как вдруг поскальзываюсь на траве и падаю на колени. Черт, как же больно! Хорошо хоть нос не разбила. Но ладонь точно ободрала, ибо левая нещадно саднит.

— Да что за день сегодня такой?!

— Господи, тебя где такую ущербную делали?

— Начали в Хиросиме, продолжили в Нагасаки, а закончили в Чернобыле, — буквально выплевываю я.

— Ну тогда понятно, результат налицо. Долго же тебя делали, — подходит ко мне и поднимает одно рукой за предплечье, словно я котенок.

— Переделали.

— Оно и видно, переделанная.

Я не успеваю обдумать дальнейшие действия, так как уже оказываюсь закинутой на плечо бородача. В принципе я не против, идти босой лень и неприятно, да и он вроде не маньяк. К тому же, всегда казалось, что это очень интересно, когда мужик закидывает деву на плечо. Только на деле оказалось фигово. Голова свешивается вниз и чувствуешь себя задушенной, с отекшей мордой, а еще жутко давит на живот, от чего хочется вывернуть содержимое желудка наружу. Только фишка в том, что нечем. Я с утра ничего не ела, разве что слюной. А еще грудь мешает и руки деть некуда. В общем ужас ужасный. Только я хотела взбрыкнуть и слезть с мужика, как он сам поставил меня на землю. Хотя, это вовсе не земля.

— Стой тут и жди.

Ничего себе, мы реально дошли до дома. А я кроме травы и дождя ничего не замечала. А чего ждать-то? Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я стою на веранде. Ну и на том спасибо. Кстати, судя по веранде, дом неплохой. И дверь нормальная и, о Боже! Тут пластиковые окна! Тогда чего ж туалет такой и на улице? Чушь какая-то. Дверь распахивается, и мужик кидает на порог белую тряпку.

— Вытирай ноги.

— В смысле?

— В прямом. Ты шастала по траве и земле, не хватает мне еще твоих грязных ступней.

Хотелось сказать что-то типа ты себя в зеркало видел? Сам наверняка наследил, да только проблема в том, что он уже босой. Вот же гад. Тоже мне, чистюля нашелся. Но тем не менее, ноги я все-таки вытираю, тряпка благо чистая.

— На самом деле я пошутил. Это для того, чтобы ты не навернулась на мокрых ступнях. А ты можешь. Тапок, увы, нет. Заходи, — пропускает меня вперед и тут я кое-что понимаю.

Мне даже становится стыдно от своих дурных мыслей. В прихожей стремянка, строительные приборы и прочие атрибуты ремонта. И сильно пахнет…краской.

— Вы поселили меня в сарай потому что здесь красили стены?

— Да.

— А я ведь была уверена, что вы маньяк.

— Нет, я Илья.

— Наделал гнилья. Это так, к слову, не про вас.

— Ну-ну.

Илья, он же, Купидонов, он же мужик не пойми какого возраста, берет меня за руку и ведет в какую-то комнату. Судя по плите и раковине-это кухня. Только почему над раковиной нет кран, а снова умывальник?

— Если есть раковина, значит есть трубы. А почему нет крана? Почему снова эта штука с длинной… пипиркой?

— Ты знаешь, что такое пипирка?

— Нет. Ну длинная штучка, не знаю, как она называется.

— Садись на стул, штучка.

— Сажусь. А зачем?

— Чтобы ты села.

— Ну я присела.

— А теперь заткнись на минуту. Мне надо обдумать опрометчивость своего поступка.

— Какого?

— На кой хрен я подобрал Хиросима-Чернобыльскую девку.

— Я не девка.

— Но судя по отсутствию пипирки в трусах-и не мужик. Я тебя прошу-закрой рот. Реально. На минутку, — медленно проговаривает бородач.

— Хорошо.

Он подходит к кухонному шкафчику над раковиной и достает оттуда маленькую коробку. Ставит напротив меня стул и неожиданно берет меня за ногу.

— Эй, вы чего?

— Я тебя просил помолчать. Минута еще не прошла.

Опускает мою конечность на исходное место и достает из коробки ватный диск вместе с каким-то флаконом. Понятно, стало быть решил обработать мне коленку. Значит точно нормальный мужик. Пора заканчивать с просмотром «Криминальной России».

— Спасибо, — вдруг произношу я, сама того не ожидая.

Бородач ничего не отвечает, а только крепко лепит пластырь на обработанную коленку. А потом хватается за мою ладонь и проделывает тоже самое, правда оставляет руку без пластыря.

— А можно вопрос?

— Попробуй.

— Купидонов-это настоящая фамилия?

— Да.

— А сколько вам лет?

— Тридцать два, — вот уж никогда бы не подумала. Диагноз налицо: срочно сбрить бороду.

— А вы не спросите, как зовут меня?

— Зачем? Я это и так знаю, Стрельникова Анна Сергеевна, — откидываясь на спинку стула, с легкостью произносит бородач.

— Вы рылись в моей сумочке?!

— Ну слава Богу. А я думал ляпнешь очередную чушь, что-то типа я секретный агент.

— С такой бородой на агента вы не потянете. И вообще сначала вы высматриваете мои трусы, потом роетесь в документах. Попахивает чем-то.

— Чем?

— Тем, что вы мной интересуетесь.

— Да сдалась ты мне, как собаке пятая нога. Все, ты меня реально уморила.

Выходит из кухни и через несколько секунд возвращается с моей сумочкой в руках и протягивает ее мне. Ну хоть одна хорошая новость. Забираю ее и проверяю содержимое. К счастью, документы и телефон на месте. Поднимаю взгляд на мужика, который скрестив руки на груди, пристально меня рассматривает.

— Если честно, я удивлен, что у такой девушки в сумочке порядок. Она, конечно, маленькая, но и в нее можно барахла запихнуть.

— Да, я такая. У меня во всем порядок, — и совершенно не стоит говорить, что этой сумочке два дня и я просто не успела ее захламить.

— Оно и видно. Ладно, сумочку я тебе отдал, в сознание ты пришла, можешь топать ножками на ближайшую станцию, иначе ты мне не дашь приготовить ужин и, в конце концов, пожрать. А я устал и хочу отдохнуть.

Смотрю на него и понимаю, что говорит он вполне серьезно. И злится. О чем говорят его часто сжимающиеся кулаки.

— Но у меня нет обуви. Как я пойду без нее?!

— Не крал я твою обувь. Не мой размер. Могу предложить галоши.

— Галоши?

— Да. Галоши. Пойдем, — хватает меня за руку и ведет в коридор. Открывает шкаф и достает оттуда те самые галоши размера сорокового как минимум.

— Надевай и проваливай. Дождевик еще могу дать.