Меня начинает трясти мелкой дрожью, голова не соображает. Сползаю по стене на пол, обхватываю руками колени и утыкаюсь в них лбом. Кажется, по щекам бегут слезы, но не уверена, лицо онемевшее как после лидокаина. Неужели он прав? Неужели я такая… такая… готовая лечь под каждого встречного? Шлюха под маской непорочной девы? Может, поэтому Дайна меня сюда притащила? Учуяла этот, как он сказал, запах течки?

Нет, нет, не хочу так, не может быть это правдой. Эти слова шепчу про себя словно мантру. А внутри больно, так больно, что просто невыносимо. Наверное, так болит душа…

Не знаю, сколько я так просидела, пять минут или два часа, все едино. Не отреагировала даже на звук открываемой двери, лишь почувствовав чужую руку на теле дернулась и подняла голову.

— Элейн? Господи, ты чего? — усиленно промаргиваюсь, прогоняя пелену с глаз и вижу лицо Дэна, склонившегося надо мной. Дергаюсь, пытаюсь встать на ноги, но конечности не слушаются, они затекли и онемели.

— Иди ко мне, детка, — не дождавшись ответа, пересаживает меня к себе на колени, крепко прижав.

На попытку отстраниться только сжимает объятия сильнее. Он что-то говорит, но я не разбираю слов, в ушах сплошной шум. Лишь спустя некоторое время он стихает, а тело перестает бить дрожь. Боли тоже больше нет, лишь какая-то холодная отстраненность и равнодушие, будто тело стало совсем чужим. Наконец, до сознания доходят слова.

— Успокоилась немного? Элейн, прости… Я идиот. Наговорил со злости всякой чуши, прости меня. Не вздумай брать это в голову, слышишь?

— А может, как раз ты и был прав, — слова выходят с трудом, царапая горло.

— Нет, не прав, слышишь? — взял мое лицо в ладони, вытирая пальцами слезы, целуя глаза, щеки, губы, заставляя забыть злые и несправедливые слова.

— Не хочу быть суч… — не дает договорить, закрывая рот поцелуем, нежным, успокаивающим, но и требовательным одновременно. Ледяная корка начинает давать трещину, чувства возвращаются медленно, рывками. Чувствую нежность его рук и жар тела, мягкость губ, неосознанно тянусь навстречу, позволяя углубить поцелуй, растирать шею и плечи.

Оторвавшись от моих губ, целует шею и вздрагивает.

— Какая ты холодная, совсем ледышка, пойдем, будем отогреваться, — при этом не выпускает меня, несет сам, открывает внутреннюю дверь. Мы проходим через душевую и туалет, а за следующей дверью подходим к большой ванне с пузырьками.

— Джакузи? — в голосе проскальзывает интерес, никогда раньше не пользовалась им.

Дэн ставит меня на пол, аккуратно снимает простыню. Слыша за спиной шорох снимаемой одежды, тороплюсь войти в воду. Дэн идет следом, садится и увлекает меня за собой, устраивая между своими ногами. Притягивает к себе, заставляя откинуться ему на грудь, и обнимает обеими руками. Пытаюсь немного отодвинуться, но в ответ получаю лишь хриплый то ли стон, то ли рык.

— Расслабься, — голос напряженный, слегка охрипший, руки начинают танцевать по моему телу, гладят, растирают, согревают.

Тело начинает оттаивать, таять, пузырьки воды ласкают кожу почти интимно. Прикусывая губы, сдерживаю стон наслаждения… Закрываю глаза, пытаюсь уплыть в нирвану, но легкий поцелуй в висок возвращает в реальность, и в голове начинают появляться вопросы.

— Почему ты вернулся? — мне важно знать ответ, какой бы он ни был.

Слышу в ответ тяжелый вздох:

— Потому что понял, что накосячил, обидел тебя почем зря. Хотел извиниться, хоть и не люблю это дело. Хотел помочь добраться домой. А нашел тебя чуть ли не в кататонии, — руки сжимают меня крепче, почти до боли. — Все еще не веришь? Какая ирония, что словам брошенным в запале верят охотнее и крепче, чем извинениям, — горько усмехается.

Мне нечего на это ответить, вздыхаю, ерзаю, пытаясь устроиться поудобнее. Чувствую легкий укус в шею, выгибаюсь, ловя волны удовольствия. Руки Дэна возобновили свои движения, но на этот раз они были скорее возбуждающими. Сжали грудь, погладили живот, правая рука слегка раздвинула ноги и приласкала сокровенное местечко. Я замерла, пытаясь не реагировать, но движения продолжились — манящие, бережные, проверяющие. Пальцы на ногах начали подгибаться, низ живота сладко ныл, как будто и не было до этого двух полноценных заходов.

— Не саднит? — спрашивает прямо в ухо, обдавая горячим дыханием, странно дергается, как будто не может найти себе места.

— Нет, только слегка щиплет от воды, — говорю еле слышно, стараясь подавить нарастающее возбуждение.

Слышу смешок, а в следующий момент он вставляет внутрь пальцы, продолжая свою игру.

— АААХХХ, — вырывается у меня то ли стон, то ли всхлип, пытаюсь судорожно свести ноги, отстраниться, но кто ж мне даст.

— Тшш, крошка, не закрывайся от меня, не надо, — шепчет в ухо, прикусив мочку, а пальцы продолжают сладкую пытку, вверх-вниз, и вращаясь внутри, надавливая на чувствительные точки.

— ММмммм, Дэээн, — я не выдерживаю, выгибаюсь и сама подаюсь навстречу настойчивым ласкам.

— Обхвати меня руками за шею, — из него тоже вырывается стон сдерживаемого желания, я подчиняюсь, обнимаю его за шею, моя грудь при этом приподнимается и становится провокационно доступной, вторая ладонь Дэна этим бесцеремонно пользуется, сжимая мягкие холмики, выкручивая набухшие сосочки, я перестаю что либо соображать, тело хочет лишь одного — получить удовольствие сполна.

— Дэн, пожалуйста, — я окончательно капитулирую и лишь жалобно всхлипываю в ответ на ласки.

Пальцы резко покидают мое лоно и грудь, перемещаясь на талию. Тело скручивает болью неутоленного желания, шумно дышу, не в силах что-либо сказать.

Не успеваю толком ничего понять, как оказываюсь прижатой к поручням. Он прогибает меня в пояснице, заставляя крепче вцепиться в металлические ступени. Раздвигает ноги, еще немного дразнит и резко врезается внутрь, вызвав чувство облегчения. На этот раз все происходит медленно и неспешно, мы словно растягиваем наслаждение. Теряюсь в ощущениях, все вдруг становится неважным, все кроме того, что происходит здесь и сейчас…

Дэн вдруг отстраняется, выводит из джакузи и укладывает на расстеленную на полу простыню.

— Ты моя девочка, да, Элейн? — спрашивает, вонзаясь в меня и наблюдая за моей реакцией. Не могу говорить, лишь постанываю и сминаю руками тонкую ткань. — Моя? — резкий толчок, мой стон, остановка. — Только моя, да? — дикий рывок, мой крик, снова остановка. Я же почти дошла до грани, еще немного и разум ко мне уже не вернется, затерявшись в пучине чувств и эмоций. — Отвечай, — Дэн уже натурально рычит, наваливается на меня и его следующее движение сливается с моим криком «да»…

Следом слышится удовлетворенный рык, быстрый поцелуй и через пару мгновений все закончено, остались лишь два опустошенных до изнеможения тела. Последнее, что я чувствую, перед тем как провалиться в сон, это отголоски пережитого шторма эмоций и тяжесть тела, опустившегося сверху. Дальше — темнота.