«Почему твоя бывшая тебе за этим звонит? Нельзя купить книгу утром?» Я пыталась скрыть свою обиду, не хотела показывать, что ревную. Он посмотрел на меня, натягивая носки.

«Она моя хорошая подруга. Мы вместе читали все книги, я быстро схожу, куплю себе последнюю». Он натянул штаны и ушел.

Бывшая IV

Другой вечер, и опять звонит бывшая. Мы лежали голые в кровати, и он удивился, увидев так поздно ее мигающие имя на экране. Ответив, он отодвинулся от меня, чтобы я не слышала, что она говорит. Он долго слушал и робко посматривал на меня. Наконец он сказал: «Да, я знаю», – и повесил трубку.

«Что она на этот раз хотела?» – спросила я нарочито расстроенно. Он как-то смутился, попытался уклониться от ответа. В конце концов сдался:

«Она сказала, что слышала какую-то сплетню про тебя… что тебя изнасиловали, и ты об этом написала в блоге».

Дыхание перехватило, будто ударили в живот, и меня затрясло от злости.

«И это, по-твоему, «какие-то сплетни»! Почему ты ей ничего не ответил? Почему не заступился за меня? Я удалила этот пост сто лет назад. Да сразу же, как написала. Тебе кажется нормальным, что она пережевывает это, говорит про меня такие гадости?» Я начала рыдать, он лег рядом со мной и прижал к себе.

«Бывшая сама прошла через многое, она очень ранимая. Не знаю, может, она ревнует, ты же сама видишь, кто сейчас лежит со мной в кровати?»

«И через что такого охренительно многого она прошла? Давай, расскажи, мы хоть тогда будем на равных».

«Не буду я тебе рассказывать ее секреты, она мне доверяет. Поверь, ей очень непросто».

В ту ночь я рыдала, пока не уснула, не из-за того, что мне было жалко себя, что меня изнасиловали, а потому что знала, он никогда не будет так бережно относиться ко мне, как относится к ней.

Старые новости

Меня изнасиловали на выходных, я могу поклясться, что не флиртовала с тем парнем, он мне вообще не нравился, но вышло как вышло, так или иначе, мы все теряем девственность.

Лишение девственности

В семнадцать лет я поехала работать au pair[8] в Данию. Я жила с Луизой, хорошей подругой мамы с папой. Она жила в маленьком городке со своей семьей: моряком, который всегда был в море, трехлетним ребенком и большой собакой. Я ходила в местный колледж, чтобы подтянуть датский и хоть чем-то заниматься, пока девочка была в саду. Сближение с одноклассниками заняло много времени, так как я не хотела идти легким путем и говорить с ними по-английски.

Наконец, я подружилась с Аннэ, не очень популярной девушкой, которая постоянно говорила про бывшего и любила Linkin Park. Она была не особо интересной, но хоть какое-то начало. Аннэ пришло в голову, что мы могли бы как-нибудь пойти потусить вместе. Мне понравилась идея, ведь я поехала в Данию, потому что хотела пить пиво и курить, и меня никто бы не донимал этим[9]. В назначенный вечер мы встретились у меня дома и выпили по несколько банок пива Slot. В том городе не особо много баров, одна забегаловка, куда нам не хотелось, и еще один клуб, где обитала молодежь. Там мы встретили исландца и нескольких его друзей, они немного походили на уголовников: крашеные волосы и нарочно изорванные джинсы, от них жутко приторно пахло лосьоном после бритья. Он был первым исландцем, которого я встретила за два месяца. Мы много болтали, кажется, его звали Стейн или Стейнар. У нас не было ничего общего, никаких интересов, только язык, и я была так рада, что могла говорить и не чувствовать себя ограниченной. Полууголовники проставлялись в баре, мы пили с ними шоты и Стейн Стейнар спросил, не хочу ли я принять с ним спидов[10]. Я никогда ничего такого не пробовала, но в той степени опьянения была готова попробовать. Мы занюхали в туалете, он попробовал меня поцеловать, но я отклонилась и пошла скакать на танцпол. Потом только басы, шум, танцы, полный улет и абсолютная темнота.

Утром я проснулась одна, дома в своей кровати. Казалось, меня сбил поезд. Встав с кровати, я обнаружила, что весь пол усеян разбитыми стеклами, я успела добраться до ванны, и тут меня вырвало. Меня рвало и рвало с недолгими промежутками, я лежала в гостиной на диване, потела и мерзла под покрывалом. Когда я проснулась, Луиза подколола меня за вчерашнюю ночь, потому что я вернулась в стельку пьяной. Я так громко хлопнула входной дверью, что весь дом зашатался, и по пути в мою комнату опрокинула большой цветок в горшке. Она заметила, что я была вся побитая, на одном боку огромная царапина, будто я проехалась по асфальту, по всему телу были синяки и ссадины. Когда Луиза на меня надавила, я рассказала, что случилось в баре, ну, кроме того, что принимала наркотики, я сказала, что Стейн Стейнар чего-то мне подмешал.

Мы пошли к врачу, где меня осмотрели, и, судя по моему состоянию, было ясно, что меня изнасиловали. Я никогда раньше ни с кем не спала, моя вагина была сплошным синяком, порвана. Я была рада, что почти ничего не помнила со вчерашнего вечера, после удара головой обо что-то твердое все было в тумане, смутно припоминаю, как Стейн Стейнар неистово двигался надо мной в разрисованном граффити туалете. Медсестра сказала обязательно на него заявить, но я не хотела, сама виновата. Я могла бы отказаться от наркотиков. И этого бы не случилось, скажи я «нет», последуй за интуицией. Мама с папой бы сильно расстроились, узнай, что я принимала наркотики, ведь они доверились мне и отпустили одну в Данию. Достаточно было того, что я им позвонила и сказала, что меня изнасиловали.

В колледже в понедельник ко мне подошла Аннэ и с гордостью сообщила, что пошла домой с одним из тех ребят, и теперь они встречаются. Она поинтересовалась, было ли у нас что-то со Стейном Стейнаром: мы тогда просто исчезли. Я рассказала, что Стейн Стейнар мне чего-то подмешал и изнасиловал, что я ходила к врачу на следующий день. Услышав это, Аннэ саркастично рассмеялась: «Ой да брось, изнасиловал… ты сама к нему так и липла».