— По крайней мере, теперь мы знаем, что жизнь после смерти есть, — сказала Элли, но Ник покачал головой, выражая несогласие.

— Это не жизнь после смерти, — сказал он. — Мы до нее не добрались. Это промежуточное состояние, пробел между жизнью и смертью.

Ник вспомнил о том, что видел свет в конце тоннеля, прежде чем врезаться в Элли. Он должен был попасть туда. Мальчику так и не довелось узнать, кто же там, Будда или Иисус, а может быть, свет горел в приемном покое больницы, где ему было суждено заново родиться. Узнает ли он когда-нибудь?

— Как ты думаешь, мы здесь насовсем? — спросил Ник.

— Ты всегда такой пессимист? — отозвалась Элли, сердито посмотрев на Ника.

— Да, обычно.

Ник окинул взглядом окружавший их лес. Такое ли уж это плохое место, чтобы остаться в нем навеки? На рай, конечно, не похоже, но своя прелесть в нем есть. Высокие деревья покрывала густая листва, которая к тому же никогда не опадет. Ник подумал о том, будут ли они испытывать дискомфорт из-за превратностей погоды, влияющей на мир живых. Если нет, то остаться в лесу не так уж и плохо. Мальчик, которого они назвали Лифом, приспособился, значит, и они могут это сделать? Но на тот момент Ника больше интересовал другой вопрос: захотят ли они остаться в лесу?

Лиф сидел в своем доме среди листвы, и вскоре, как он и ожидал, ребята присоединились к нему. Он быстро спрятал свои сокровища и наблюдал, как Ник и Элли карабкаются на платформу, пыхтя и задыхаясь.

— Прекратите, — сказал он. — Вы не задыхаетесь, вам это только кажется. Так что перестаньте.

— Лиф, послушай, пожалуйста, я хочу сказать что-то важное, — попросила Элли. — Нам необходимо знать, что ты имел в виду, когда говорил о «других».

Смысла скрывать что-либо больше не было, и Лиф рассказал ребятам все, что ему было известно.

— Время от времени они проходят через мой лес. Другие ребята, каждый из них куда-то направляется. Надолго они не остаются, и за последние годы никто не появлялся.

— И куда они идут?

— Да кто куда. Обычно даже не идут, а бегут. Бегут от Макгилла.

— От кого?

— От Макгилла.

— Это взрослый?

Лиф покачал головой.

— Здесь нет взрослых, только дети. Дети и чудовища.

— Чудовища! Отлично. Просто великолепно. Жалею, что спросил! — воскликнул Ник.

Но Элли не испугалась.

— Да нет никаких чудовищ, — заявила она, обращаясь к Лифу.

Он посмотрел на Элли, перевел взгляд на Ника, потом снова на Элли.

— Здесь — есть.

Объясняя отсутствие взрослых в Стране затерянных душ, Мэри Хайтауэр пишет: «На данный момент нет ни одного письменного свидетельства, доказывающего, что в Страну хотя бы однажды попадал взрослый. Если не вдаваться в долгие размышления и посмотреть на вещи просто, причина этому очевидна. Как вы, возможно, догадались, взрослые никогда не сбиваются с пути к свету, несмотря на толчки, которые они испытывают во время полета. Дело в том, что взрослые всегда считают, что им точно известно, куда они должны попасть. Даже если у взрослого человека нет определенной цели, направляясь куда-то, он обычно знает, куда и зачем идет. Таким образом, все взрослые куда-то попадают, в отличие от нас, детей. Если вы мне не верите, задайте себе вопрос: видели ли вы хоть раз, чтобы взрослый человек сел в машину, чтобы поехать “куда-нибудь”?» Однако когда речь заходит о чудовищах, Мэри Хайтауэр удивительным образом теряет красноречие.

Лес скрылся в ночном мраке, а трое мертвых детей сидели на высокой платформе и купались в лучах неестественно яркого лунного света, делавшего их в самом деле похожими на призраков. Ник и Элли не сразу сообразили, что луны в ту ночь на небе не было.

— Отлично, — сказал Ник, который, по правде говоря, совсем так не считал. — Всю жизнь мечтал быть мерцающим во тьме привидением.

— Не называй нас привидениями, — попросила Элли.

Но Ник был не в том настроении, чтобы играть с Элли в слова.

— Перестань. Кто же мы, по-твоему?

— Для меня слово «привидение» неприемлемо. Я что, похожа на Каспера?

— Ладно, — согласился Ник. — Мы не привидения, мы — неопознанные призрачные объекты, НПО. Так нормально?

— Это глупость.

— Мы — отблески жизни, — сказал Лиф, и ребята повернулись к нему. — Тех, кто попадает в Страну затерянных душ, называют именно так, потому что мы светимся, и днем, кстати, тоже, если приглядеться.

— Отблески, — повторила Элли. — Вот видишь, я же говорила, что мы не привидения.

Элли и Лиф продолжили разговор о чудовищах, а Ник подумал, что ему, пожалуй, не стоит касаться этой темы. Он решил попробовать задержать дыхание, чтобы удостовериться, что кислород ему действительно больше не нужен. Тем не менее он прислушивался к тому, о чем говорили ребята.

— Если ничто больше не может тебя ранить, — спросила Элли, — почему тогда ты боишься Макгилла?

— Макгилл знает, как ранить, но не физически. Ему известно, как заставить страдать до скончания веков, и будь уверена, если ему представится возможность, он не преминет ею воспользоваться. — Объясняя, Лиф широко раскрыл глаза и делал пассы руками, словно сидел у костра в палаточном лагере и рассказывал страшную историю. — Макгилл ненавидит детей, населяющих Страну затерянных душ. Ему не нравится, что мы шумим. Если услышит, что ты говоришь, поймает и вырвет язык или легкие, если заметит, что ты прикидываешься, будто дышишь. Говорят, что Макгилл был цепным псом при дворе дьявола, а потом перегрыз привязь и сбежал. Добраться до мира живых он не смог, попал сюда. Вот почему нельзя выходить из леса: только здесь мы в безопасности.

Нику показалось, что Элли рассказ не убедил. Он и сам не был уверен в правдивости этих историй, впрочем, учитывая затруднительное положение детей, правдой могло оказаться все, что угодно.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила Элли.

— От ребят, проходящих через лес. Они рассказывали мне.

— А они действительно видели Макгилла? — поинтересовалась Элли.

— Никто больше не видит тех, кто с ним встречался.

— Очень убедительно.

Ник снова начал дышать. Он сдерживал дыхание в течение десяти минут и никаких негативных последствий не ощутил.

— Если рассуждать логически, чудовища существовали во все времена, — сказал он. — По крайней мере, таковыми их считали, пока для них не находилось более подходящего названия, а вместе с ним и объяснения. Гигантский кальмар. Акула с огромной пастью. Анаконда.

— Да понятно! — воскликнул Лиф.

Элли презрительно посмотрела на Ника.