Я стремился пополнить сообщения пациентов по возможности незаметными расспросами на психотерапевтических сеансах. Постепенно я получил столько интересных и важных сведений, что было бы неправильно утаить их от широкого общественного мнения. Вот что мне доподлинно известно.

Адольф Гитлер

В мае 1932 года мне пришлось в непосредственной близости наблюдать Гитлера. Я был приглашен мюнхенским судом в качестве эксперта-психиатра по делу Вернера Абеля.

Мне неизвестно, по каким причинам Абель поссорился со своими сообщниками. Во всяком случае он в 1930 году опубликовал в журнале «Вельтбюне» статью, обвиняющую Гитлера в государственной измене. Абель заявил, что он и Хайнес присутствовали в качестве адъютантов Гитлера, когда майор итальянской армии, некий Мильорати, выплатил лично Гитлеру по поручению Муссолини 10 миллионов лир. Абель указывал точно день, час и комнату мюнхенского отеля, где это произошлоi.

Гитлер возбудил против Абеля дело по обвинению в клевете и ожидал процесса с такой нервозностью, что на всякий случай захватил с собой защитника – совершенно необычный прием для «пострадавшего».

Три дня сидел я вместе с Гитлером и его сообщниками в небольшой свидетельской комнате, ожидая допроса.

Это время я использовал для внимательного наблюдения «героя процесса». Адольф Гитлер – среднего роста. Узкие плечи, широкий таз, толстые ноги и тяжелая походка подчеркивают безобразное строение тела. Незначительный лоб, небольшие мутные глаза, короткий черноволосый череп, слишком большой подбородок обнаруживают известную дегенеративную примитивность. Он невероятно гримасничает и постоянно пребывает в каком-то беспокойном движении.

Вопреки закону, исключающему знакомство свидетелей с ходом процесса, из зала суда то и дело приходили посланцы и рассказывали о показаниях Абеля. Гитлер неистовствовал, дико орал, бегал по комнате, словом, вел себя, как не владеющий собой человек. Когда же проходил перед своими приверженцами, он принимал осанку повелителя, словно плохой актер, разыгрывающий роль императора, шествовал, не сгибая ног в коленях, приподняв правую руку. На лице его застывала какая-то глупая мина, которая должна была выражать величие.

В такой шутовской позе Гитлер вошел в зал суда и сразу же с бешеным ревом бросился на Абеля. Однако сжатые кулаки и атлетическая сила противника удержали не чересчур храброго «фюрера». Он решил, видимо, что «осторожность присуща храбрости» и стал выкрикивать всевозможные ругательства, причем у рта его появилась пена. Суд вынужден был наложить на будущего рейхсканцлера большой денежный штраф за неприличное, хулиганское поведениеii. Он, вероятно, заплатил этот штраф из миллионов, полученных через майора Мильорати.

Любопытно также было его поведение при допросе. Взрывы звероподобного бешенства и общие фразы о своей спасительной миссии были единственным ответом на конкретные вопросы судей. Прокурор изо всех сил старался добиться от эксперта заключения, что Абель является невменяемым, патологическим фантазером, лжецом. Это сослужило бы Гитлеру хорошую службу. Кто станет доверять сумасшедшим обвинениям душевнобольного! Но я не мог доставить будущему «фюреру» этого удовольствия и сказал, что Абель хотя асоциальный тип, но сохраняет сознание, дает показания планомерно и с полной ответственностью. Его осудили на три года тюрьмы. Однако, как только коричневые разбойники захватили власть, они тотчас убили его, как и председателяiii и всех членов суда – невольных свидетелей скандального поведения Гитлера на процессе.

В 1934 году он приказал уничтожить Хайнеса, последнего свидетеля, своего преданнейшего приверженца и одного из тех, с кем он сожительствовал.

Кровью, пулей, виселицей, обманом, демагогией пробивал себе Гитлер путь к власти. Его временный и шаткий «трон» стоит на костях врагов и друзей, ставших вдруг неудобными. От всего, что связано с именем Гитлера, веет холодом смерти, ненавистью ко всему живому и прогрессивному, человеческими слезами и кровью.

Родословная Гитлера точно определена американскими психиатрамиiv. Отец Гитлера, Алоис Шикльгрубер, в 40-летнем возрасте назвался Гитлером и передал эту фамилию потомству. В юности он был неустойчивым, асоциальным типом, а позже ленивым алкоголиком, никогда в жизни не работал. Женился Алоис Гитлер в городке Браунау на состоятельной женщине, старше его на 14 лет, единственно, чтобы как-нибудь устроиться. Жена была внебрачной дочерью некоего Георга Гитлераv, сына еврея, оберкельнера одного из отелей в Бухаресте. До самой смерти папаша вел жизнь привычного пьяницы и завсегдатая третьеразрядного публичного дома.

После смерти жены Алоис женился на ее прислуге Кларе Пёльцль, от которой в 1889 г. и родился сын Адольф.

Учителя реального училища в Линце добавляли к этой квалификации: «…учится нерегулярно, старается избежать школы, как только может, равнодушен, умственно ограничен, к учению не имеет ни охоты, ни способностей».

В первую империалистическую войну Гитлер поступил на службу в Баварский полк, где получил должность денщика и посыльного при штабеvi.

Распространены легенды об участии Гитлера в боевых действиях. Это сплошной вымысел. Установлено, что после прорыва англичан 8 августа 1918 года под Камбре он впервые попал с штабом дивизии в опасное положение и в паническом страхе устремился назадvii. В лазарете объявил себя отравленным газами. История болезни свидетельствует, однако, что никаких объективных признаков отравления врачи не обнаружили. Была ярко выраженная картина истерического спазма век и истерической слепоты. Вот что может сделать с трусом животный страх за свою шкуру.

После войны неоднократно возникали легенды о большой храбрости, проявленной Гитлером на фронте, где он никогда не был. Говорили, что он взял в плен то ли трех французов, то ли пятерых. Потом оказалось, что «герой» победил 7 англичан. Мало? Он «пленил» 15 англичан!

«Учится нерегулярно, старается избежать школы, как только может, равнодушен, умственно ограничен, к учению не имеет ни охоты, ни способностей», – так охарактеризовали Адольфа в народной школе в Ламбахе.

Доподлинно известно, что все эти легенды основаны на личных заявлениях Гитлера. Сам он наградил себя и железным крестом первого класса. Благо, железа было еще достаточно в Германии. Лживость и страсть к самовозвеличению – характерные истерические черты «фюрера». Только впоследствии они еще более расцвели и приняли колоссальные, уродливые размеры.

После демобилизации в Мюнхене Гитлер снова оказался с пустыми руками и стал профессиональным шпионом, провокатором. В одной из многочисленных тогда маленьких организаций, основанной неким Дрекслеромviii и преобразованной Гитлером в банду вооруженных громил, зародилась последующая