Под конец я обернулась и увидела картину, которая навсегда отпечаталась в моей памяти: старый дом с башенкой и на пороге – большой мужчина с бородой…

Мама вела меня домой, очень сильно сжимая руку. Наконец я не выдержала и сказала:

– Мамочка, мне больно!

– Глупости… – ответила она, но немного ослабила хватку. – А зачем ты убежала?

– Я не убежала! Я пошла за кисой…

– Слышала уже! А этот дядя… он не сделал тебе… не сделал ничего плохого?

– Нет, он только показал мне золотую карусель.

– Да? Ну ладно… только обещай мне, что больше никогда не будешь сюда ходить!

Я пообещала – но не сдержала свое слово. Слишком притягательным был этот дом.

– Эльза! – крикнул мастер Фридрих, оторвавшись от работы. – Эльза, где ты там пропадаешь? Эльза, я, кажется, тебя зову!

Дверь скрипнула, и старая служанка возникла на пороге мастерской, вытирая руки передником.

– Ну и чего вам надобно, господин? – прокаркала она своим скрипучим голосом.

– Мне надобна тишина! – раздраженно ответил хозяин. – Я тысячу раз повторял, что мне нужна тишина во время работы, особенно такой важной и спешной, как сейчас! Ты знаешь, что я делаю музыкальную шкатулку для господина советника Люциуса… не какую-нибудь обычную шкатулку, а чрезвычайно тонкую, со многими хитрыми устройствами, а для такой тонкой работы потребна исключительная тишина, потому как это заказ не какого-нибудь булочника или колбасника, а для господина советника…

– Да хоть для самого архиепископа! – перебила его служанка. – Можно подумать, что это я подняла шум!

– А кто же еще? Весь шум в этом доме всегда происходит от тебя! То ты гремишь кастрюлями, то стучишь вальком для стирки, то кричишь на младших служанок…

– Можно подумать, что обед приготовится сам, а ваши сорочки сами себя постирают! Но сегодняшний шум происходит не от меня. В город приехал какой-то торговец с Востока, и это его караван производит столько шума!

– Какой еще торговец? – переспросил мастер Фридрих, с трудом скрывая любопытство.

– А я знаю? – Эльза пожала толстыми плечами.

– Ты всегда все знаешь. Служанки все узнают одна от другой.

– Я знаю только, что он прибыл из каких-то далеких стран, из владений турецкого султана, что он несметно богат и собирается открыть торговлю у нас в Нюрнберге. Да вот, вы сами можете увидеть караван с его товарами, он как раз проходит под нашими окнами, и именно он производит шум, который вас обеспокоил.

– Вот еще, – проговорил мастер Фридрих, пренебрежительно поджав губы, – у меня слишком много дел, чтобы разглядывать какой-то варварский караван! У меня в работе музыкальная шкатулка для самого господина советника…

– Слышали уже! – отмахнулась Эльза, поправляя фартук. – Не хотите – не глядите, а я пойду на кухню, у меня суп закипает!

Едва дверь закрылась за служанкой, мастер Фридрих бросился к окну и отдернул занавеску.

По улице мимо его дома действительно тянулся удивительный, невиданный караван.

Там шли ослы и мулы в нарядных ярких попонах, нагруженные тюками и мешками, следом за ними медленно, неторопливо переступали длинными нескладными ногами огромные невиданные звери с горбатыми спинами и влажными мечтательными глазами.

Эти сказочные существа несли столько грузов, столько тюков и кованых сундуков, сколько не унести и трем лошадям, и их упряжь тоже была украшена кистями и помпонами из красной шерсти, серебряными колокольцами и цепочками, издававшими при каждом шаге нежный печальный звон.

Один из горбатых зверей, словно почувствовав взгляд мастера Фридриха, повернулся к окну и издал громкий, протяжный рев.

Рядом с вьючными животными шли погонщики – смуглые люди в ярких тюрбанах и длинных расшитых одеяниях.

Эти погонщики были так богато одеты, что их можно было принять за купцов, и у каждого за шелковый кушак были заткнуты кривая сабля или пара кинжалов.

Как же тогда выглядит хозяин всех этих богатств!

Голова каравана приблизилась к дому покойного советника Вестфаллера и остановилась.

Ворота открылись, и караван потянулся во двор.

В это время в коридоре раздались шаги, и мастер Фридрих поспешно вернулся к