– Сегодня в пять тридцать.

Виктор понял, что блондин решил говорить правду, возможно, в надежде, что это даст ему шанс выжить. Блаженное заблуждение.

– Почему вы послали тех двоих внутрь раньше, чем я вернулся?

– Я струсил. Боялся, что вы не вернетесь, и послал их проверить. Не рассчитал.

Несмотря на боль, он смотрел волком.

– Не слишком разумно. А что насчет флешки?

– Нам было приказано удостовериться, что она у вас, забрать ее и ждать указаний.

Глаза Виктора сузились.

– На кого вы работаете?

Голова блондина свесилась, по его щекам текли слезы.

– Прошу вас…

– На кого вы работаете?

– Откуда мне знать, черт возьми?

Виктор поверил ему.

Он дважды выстрелил в лицо блондину, затем опустился на колени, чтобы поискать какие-либо документы, и обнаружил во внутреннем кармане рацию. Она была включена на передачу, огонек мигал. А под воротником был спрятан микрофон.

Вдруг скрипнула половая доска. Виктор замер, глядя через плечо. Через щель под дверью он разглядел тень, движущуюся по коридору. Он едва успел нырнуть вправо, когда в номер ворвался бородатый, стреляя на ходу, хотя еще не видел цели. У него был компактный автомат МР5К с длинным глушителем. Его выстрелы звучали лишь как приглушенные щелчки.

Стрелок сменил цель, следуя движению Виктора, который бросился в санузел. Пули проделали ряд дырочек в стене, выбрасываемые гильзы звякали по полу вокруг ног стрелка.

В санузле Виктор стремительно развернулся с приседом и выстрелил вслепую, еще не кончив разворота. Пуля просвистела в открытую дверь, выбив облако гипсовой пыли из стены напротив.

Санузел представлял собой выложенную кафелем каморку размерами не больше чем 1,8×1,2 м, и в нем не было никаких укрытий, только ванна, раковина и унитаз с бачком. МР5К позволял растратить весь свой магазин с тридцатью патронами за две секунды с четвертью. На такой дистанции и при таком числе выстрелов человек не мог промахнуться.

Левой рукой Виктор достал из-за спины Beretta и направил оба ствола на дверь. В таком положении трудно точно прицеливаться, но для того, чтобы уложить бородатого до того, как тот успеет открыть огонь, Виктору была нужна большая останавливающая сила. Бородатый был крупным мужчиной, и ни 5,7-, ни 9-мм пуля не гарантировали, что он будет свален, если они не попадут точно в голову, в сердце или в позвоночник. Но при достаточном количестве пуль было не важно, куда они попадут. Виктор держал Beretta прямо под FN, так что обе линии прицеливания могли быть одинаковыми. Виктору доводилось видеть любителей, которые держали два пистолета в вытянутых руках на ширине плеч, подражая любимым киногероям. Все они быстро погибали.

Виктор услышал, как что-то упало на ковер, звякнув о лежащую там стреляную гильзу, а затем звуки, говорящие о том, что бородатый перезарядил свой автомат и взвел затвор.

Виктор встал в санузле как можно дальше от двери. Если его противник догадался перезарядить автомат, не дожидаясь опорожнения магазина, он не будет настолько глупым, чтобы врываться в санузел, когда ему достаточно будет направить автомат за косяк и выпустить очередь веером. Виктор чувствовал, как тот крадется вдоль стены, чтобы поступить именно таким образом, и понимал, что его положение безнадежно, но он заставил себя сохранять хладнокровие.

Ему нужно было что-то предпринять и притом быстро.

Он огляделся, увидел полотенце на перекладине и ряд туалетных принадлежностей на полочке над раковиной – зубную пасту, пену для бритья, антиперспирант, бритву, лосьон. Его взгляд зацепился за антиперспирант.

Чтобы задержать противника, Виктор снова выстрелил в дверь из FN, а через несколько секунд еще раз. Этим он выиграл время для смены оружия. Он положил Beretta на пол перед собой, переложил FN в левую руку, а правой схватил с полочки баллончик с антиперспирантом.

Снова присев, он выпустил из FN два последних патрона, чтобы по звуку щелчка затвора противник мог заключить, что он безоружен, и имел все основания использовать шанс. Пустой пистолет он бросил на пол, перехватил антиперспирант в левую руку, а правой поднял Beretta. Вскочив на ноги, он бросил баллончик антиперспиранта в верхнюю часть дверного проема как раз тогда, когда ствол автомата начал высовываться из-за косяка, и трижды выстрелил вдогонку баллончику. Последняя пуля попала в него, и аэрозоль распылился в воздухе.

Виктор, согнувшись, рванул в дверь раньше, чем услышал крик, и быстро свернул за угол, хотя бородатый в панике открыл огонь.

Пули летели мимо над головой Виктора. Бородатый пятился, спотыкаясь и опираясь о стену, которая только и позволяла ему держаться на ногах. Автомат он все еще держал на уровне плеч и в отчаянии палил вслепую.

Из кожи его лица торчали блестящие осколки металла, волосы горели.

Автомат щелкнул – патроны закончились, и какое-то время слышались только стоны бородатого и его короткое и частое дыхание. Он слепо оглядывал комнату, продолжая держать перед собой пустой автомат как последнюю жалкую защиту. В воздухе пахло горелой кожей.

Виктор распрямился, направил Beretta в центр грудной клетки бородатого и дважды выстрелил ему в сердце.

08:38 СЕТ

Виктор быстро шел по коридору первого этажа, держа Beretta в руке за пазухой. Пустой FN лежал у него в кармане. Он восстанавливал в памяти план отеля, который изучил еще в первую ночь пребывания в нем. Он шел к двери с надписью «Посторонним вход воспрещен».

Где-то на этаже слышался громкий ошеломленный голос полицейского. Видимо, это был первый патрульный, прибывший на место происшествия. Вскоре должны были прибыть и другие. Виктор понимал, что, если он не скроется достаточно быстро, все выходы из отеля будут блокированы, затем будет блокирована и прилегающая улица, а затем, возможно, и весь квартал. Виктор хотел быть далеко раньше, чем это произойдет.

Он вынул Beretta и толчком костяшек пальцев открыл дверь на кухню. Там было на удивление холодно. Задняя дверь была полуоткрыта. Возможно, это результат массового бегства перепуганных постояльцев и работников отеля. Помещение продувал свежий воздух, и Виктор впервые заметил, что он вспотел. В кухне никого не было, все благоразумно сбежали. Виктор втянул ноздрями запахи готовящегося завтрака. На сковородах на плите подгорали яйца, в печах пеклись хлеб и круассаны.

Он продолжал глубоко дышать, чтобы сдержать сердцебиение, и, держа Beretta обеими руками, двигался вперед медленно, поскольку находился в открытом пространстве, а за рядами кухонного оборудования и холодильников находились непросматриваемые места. Приближаясь к двери, он постоянно шарил глазами вокруг, помня, что в живых оставались еще трое его преследователей. Следовало ожидать, что они продолжат охоту за ним, с главарем или без. Если их не прогнали, они не должны были оставить этот выход без присмотра.