Перед ним был отчет патологоанатома. Он всмотрелся в описание пулевых ранений. Там говорилось, что есть еще два ранения. Альварес сделал знак ассистенту:

– Покажите.

Ассистент нервно огляделся, прежде чем осторожно взяться за простыню. Он отвернул ее назад, обнажив торс покойника.

Альварес осмотрел два маленьких отверстия в грудине.

– Похоже, маленький калибр. Двадцать второй?

– Нет, все три ранения, и то, что в голову, и те, что в грудь, нанесены пулями калибра 5,7 миллиметра, – ответил ассистент.

– Интересно, – сказал Альварес, наклоняясь к трупу, чтобы лучше рассмотреть. – С какого расстояния, по-вашему, стреляли?

– Следов порохового ожога нет, так что стреляли не в упор. Ничего больше я сказать не могу. Поймите, я всего лишь ассистент, я не специалист по баллистике. Я… я не так много знаю.

«Что есть, то есть», – подумал Альварес. Он ненадолго задумался. Калибр 5,7 мм означал, что это был пистолет FN – один из самых легких и дорогих в мире. Он представил в уме всю картину. Два выстрела в сердце, а потом, когда жертва уже лежала на боку, киллер выстрелил в переднюю долю мозга. Контрольный выстрел. Альварес не был новичком в вопросе о профессиональных убийствах и видел, что убийство было именно так и задумано.

– Смотрите, – начал ассистент. – Сейчас вернется мой босс.

Альварес понял намек и открыл свой бумажник.

Выйдя на улицу, он застегнул пальто, укрываясь от моросящего дождя. Где же, черт возьми, Кеннард? Темный седан подъехал лишь через пару минут.

– Прошу прощения, – проговорил Кеннард, когда Альварес уселся на пассажирское сиденье.

Альварес стряхнул несколько капель дождя со своих коротких волос.

– Это Озолс, – сказал он. – Он мертв.

– Боже мой, – выдохнул Кеннард. – А груз?

Альварес покачал головой. Он осмысливал увиденное.

– И что же нам делать? – спросил Кеннард.

Альварес покусал большой палец, затем достал из кармана сотовый телефон.

– Мне нужно позвонить в Лэнгли.

09:41 СЕТ

Hôtel Abrial располагался на авеню де Вийер на западном берегу Сены. У музея Виктор поймал другое такси, и они долго ехали по парижским улицам. Водитель, к счастью, был молчалив, и Виктор дал ему умеренные чаевые. Если бы он дал слишком щедро или вовсе ничего не дал, водитель мог бы впоследствии вспомнить его при расспросах.

Виктор обратил внимание, что это было прекрасное место, сверкающее всеми привлекательными чертами, про которые туристы говорят друзьям, рассказывая о Париже, не упоминая при этом о дожде, грязи и кислых лицах парижан.

Виктор прошел по улице мимо отеля, в паре кварталов дальше нашел аптеку, где купил кусок мыла, дезинфицирующее средство, пинцет, ватные шарики и дезодорант. Затем он нашел тихий бар, где заказал лимонад и зашел в туалет, чтобы помыться и заняться щепками, вонзившимися в его лицо.

Тогда адреналин блокировал боль, но теперь его действие прошло. Щепки были маленькими, но неровными, и зацепились в коже. Стиснув зубы, он вытащил их из щеки пинцетом. Он хотел бы сделать это побыстрее, но вынужден был действовать медленно, чтобы не обломить их. Удалив последнюю, он прижал к маленьким ранкам ватный шарик, смоченный дезинфицирующим средством, и держал его, пока мог вытерпеть.

Попади пуля в косяк на пару дюймов выше, занозы пришлось бы вытаскивать не из щеки, а из глазного яблока. Неприятная мысль. Виктор извлек из кармана маленький флакончик глазных капель, прыснул немного раствора силикона на руки и втер его. Раствор высох за несколько секунд. Выйдя, он позволил себе зажечь сигарету и лениво курил ее, идя по тротуару. Глоток никотина был именно тем, что ему сейчас требовалось. Осознавать, что он жив, было приятно.

Он пообещал себе, что эта сигарета будет первой и последней на сегодня. Последнюю неделю он старался выкуривать не больше одной сигареты в день и был намерен придерживаться этой нормы и дальше, а может быть, и уменьшить ее до двух-трех сигарет в неделю. А может быть, и не уменьшать. В любом случае он не собирался портить себе радость от победы заботами о своей небольшой слабости. Виктор отбросил окурок, почувствовав на короткое время неловкость от того, что насорил, но облегчил свою совесть, честно выбрасывая все туалетные принадлежности в разные мусорные баки.

Вестибюль отеля был прост, но изящен и, к счастью, тих. Виктор поймал взгляд жизнерадостного парня за стойкой, который скреб свою козлиную бородку, и подошел к нему.

– Могу я помочь вам, месье? – спросил парень.

– Есть у вас городской телефон?

Парень указал на дальний конец вестибюля, где висели знаки туалетов.

– Вон там, за углом.

Виктор поблагодарил парня и прошел туда, куда тот указал. За углом висели два устаревших таксофона. Виктор высмотрел внутренний номер отдела обслуживания и набрал его. Ответил веселый женский голос.

– Хай! – сказал Виктор. – Я должен передать вещи из химчистки, но не могу прочесть, в какой номер. И он продиктовал код с квитанции.

Послышался сдержанный вздох, затем быстрый стук пальцев по клавишам.

– Мистер Святослав. – Ей потребовалось несколько секунд, чтобы выговорить это имя. – Он в номере 210.

Это был приятный номер с удобной на вид кроватью, просторным санузлом и элегантной отделкой. Виктор включил телевизор и с помощью пульта отыскал новостной канал. Ничего о стрельбе пока не было, но ему не думалось, что репортажа об этом придется ждать долго. Он выключил телевизор и осмотрелся в комнате. Киллер покинул ее без спешки. Одежда висела снаружи шкафа, над раковиной были расставлены туалетные принадлежности. Возможно, он рассчитывал после убийства Виктора прогуляться по городу, знакомясь с достопримечательностями. А почему бы иностранцу в Париже не приобщиться немного к культуре? Правда, теперь разглядывать достопримечательности он мог разве что в аду.

Виктор надеялся найти открытку с видами.

Он ожидал, что другие остановились в разных отелях города. Это делало бы их, особенно если это были люди разных национальностей, менее заметными. Более того, Виктор предполагал, что до встречи с целью его убить они не были знакомы друг с другом. Не имея никаких подсказок о том, где они останавливались, Виктору ничего не оставалось, как попытаться извлечь максимум из того, что могло иметься в этом номере.

На прикроватных тумбочках и в их ящиках не нашлось ничего. Он сунул руку под матрас и выудил коричневый кожаный бумажник, но в нем оказалось лишь несколько евро. Ни паспорта, ни билета на самолет.

Виктор тщательно обыскал номер, прежде всего проверив смывной бачок в туалете, чтобы посмотреть, не пользовался ли киллер теми же способами конспирации, что и сам Виктор. Но бачок был пуст. Досадно. Как было бы приятно найти какое-то сходство с человеком, которого ты убил.