слишком темно, чтобы увидеть что-то внутри шлема. Покончив с одеждой, вошли в купол. Оба лишь недавно осознали одну поразительную вещь: умри один из них, другой его не переживет. Даже вдвоем трудно было сохранить разум. Никто, оставшись наедине с собой, не мог бы прожить здесь и одного дня. Люди на Луне жили парой, и умирали они парой. И если бы Фаулер и Макинтош вздумали повнимательнее присмотреться друг к другу, то обнаружили бы несколько едва заметных морщинок у глаз. Больше ничего. Ничего особенного, ничего необычного; и уж тем более не было в них того отсутствующего выражения — только эти морщинки вокруг глаз.

Ночь должна была продлиться еще два земных дня. Астронавты уже начали подумывать о путешествии домой — не с тоской или душевным томлением, а как о чем-то вполне возможном, достижимом. Но все-таки это представлялось не совсем реальным, почти неправдоподобным. Правдоподобней казался другой жестокий исход: ракета может не прилуниться — ведь это случалось и раньше. Поэтому, хотя они смутно представляли себе, что через четыре дня, вероятно, покинут мрачный серый мир, это их не очень волновало.

Программа изысканий была выполнена. Фаулер и Макинтош сидели в куполе и с удовольствием пили чай, стараясь согреться. Фаулер устроился с ногами на скамье, Макинтош с чашкой в руках стоял у окна, хмуро разглядывая сумрачный пейзаж, не в силах оторвать от него завороженный взгляд. Воцарилась тишина.

— Дон! — раздался вдруг сдавленный крик Макинтоша, глухо, словно он не успел проглотить чай.

Фаулер удивленно поднял на него глаза. Он увидел, как Макинтош выронил чашку и она упала на пол, как потом Макинтош весь подался вперед, прижав руку к прозрачному пластику окна — весь натянутый как струна; мышцы шеи напряглись, рот был перекошен.

— Какое-то движение там! — голос звучал пронзительно, жестко, в каждой ноте скрывался страх.

Одним прыжком Фаулер подскочил к нему и взглянул не в окно, а на лицо Макинтоша, на его остановившиеся, полные ужаса глаза, на стиснутые зубы. Крепко обняв его и прижав к себе, Фаулер сказал:

— Спокойно, Мак, спокойно. Это только тени. Все в порядке.

— Да нет же, что-то двигалось, вблизи того бугра, немного правее. Что-то двигалось, Дон! — и он глубоко вдохнул.

Все еще сжимая друга в объятиях, Фаулер выглянул в окно. Он увидел лишь смутно выступающую во мгле зубчатую поверхность Луны. Фаулер долго вглядывался в нее, прислушиваясь к прерывистому дыханию Макинтоша, и в нем постепенно поднимался безотчетный, неудержимый страх. Он снова повернул голову к Макинтошу, но вдруг уголком глаза уловил в ландшафте какое-то слабое колебание. Опустив руки, быстро оглянулся, но в этот момент Макинтош снова воскликнул:

— Вот, вот оно опять! Оно движется!

Оба, тяжело и часто дыша, прижались к окну. Стояли так целую минуту, с мускулами, напряженными до предела, с трудом глотая воздух. Пот струился у них со лба, заливая глаза. В призрачном свете представлялись фантастические картины, но разум подсказывал, что это игра воображения.

Вдруг они увидели все совершенно отчетливо. На некотором отдалении, ярдах в ста от окна, забил крошечный фонтан пыли с раскаленным докрасна основанием, затем замер так же быстро, как и возник. Словно вдруг распустившаяся, окрашенная цветом смерти серая роза, пыль взвилась небольшим кругом и так же внезапно упала на мертвую поверхность.

— Что это? — с трудом выдавил из себя Фаулер.

— Не знаю.

Нервы были так напряжены, что люди дрожали мелкой дрожью. Теперь взметнулся второй фонтан, выше первого, на большем отдалении и правее. Еще один, но меньше, гораздо ближе, — плотное белое основание мгновенно вспыхнуло темно-красными огоньками и погасло.

— Скафандры! — Фаулер почти задыхался. — Скорее надевай!

Он повернулся и бросился к вешалке, Макинтош за ним. Они скользнули в свои громоздкие космические костюмы с ловкостью, приобретенной долгой практикой.

— Радио в исправности? — спросил Макинтош.

— Проверим.

Напарники устремились назад к окну. Снаружи, как казалось, все замерло. Прошло не менее пяти минут, прежде чем они увидели еще один пыльный фонтан. Взяв себя в руки, стали раздумывать над причиной того, чему стали свидетелями.

— Ты можешь что-нибудь понять? — спросил Макинтош.

— Нет, — ответил Фаулер. — Посмотрим из других окон.

Они подошли к двум другим иллюминаторам.

— Видишь что-нибудь?

— Ничего. Только этот ужасающий ландшафт. Мне кажется, все это произошло у того… Постой, вот еще один. Прямо впереди нас. Я бы мог…

— Я тоже вижу один, — прервал его Фаулер. — Они повсюду. Надо вызвать Землю.

Они торопливо подошли к радиостанции. Макинтош повернул выключатель, а Фаулер — ручку громкости. Почти тотчас же послышался громкий голос. «Полярная станция номер один вызывает Лунную станцию. Полярная станция номер один вызывает Лунную станцию», — голос снова и снова повторял эти слова.

Макинтош приложил микрофон к шлему, перекинул тумблер передатчика и сказал: «Лунная станция вызывает Полярную станцию номер один. Мы слышим вас. Перехожу на прием».

«Слава богу! — отозвался голос. — Слушайте. Вас может настигнуть метеорный поток Леониды. Найдите укрытие — пещеру или навес — и уходите с открытого места. Повторяю. Вас может настигнуть метеорный поток Леониды. Найдите укрытие. Перехожу на прием».

При словах «метеорный поток» Макинтош стремительно обернулся к Фаулеру, рванулся к нему, и оба через пластины лицевых фильтров взглянули друг на друга. Улыбка осветила их лица, теперь они узнали наконец, что, собственно, происходит.

Макинтош снова приложил микрофон к шлему и ответил: «Он нас уже настиг. Здесь нет пещеры или другого укрытия в радиусе сорока миль. Как долго, по вашим сведениям, может длиться прохождение…»

В этот миг раздался оглушительный взрыв, сверкнул ослепительный огонь, что-то тяжелое придавило и словно облепило скафандры. Фаулер и Макинтош тщетно пытались отбиться от окутывавшей их мягкой массы. Макинтош выпустил микрофон и беспомощно махал руками. Фаулер, опустившись на одно колено, силился стряхнуть с себя мерзкую субстанцию и отчаянно от нее отмахивался. Оба боролись вслепую — мягкая, душившая материя погрузила их в полный мрак.

Вдруг Макинтош почувствовал, как что-то схватило его за лодыжку, и яростно лягнул ногой. Он ощутил, как нога тяжело ударилась о какую-то твердую штуку, которая покатилась от пинка, затем снова возвратилась и опрокинула его на пол. Руки завязли в отвратительном веществе, но он пытался отбросить предмет. Сквозь слой мягкой массы астронавт нащупал знакомые очертания шлема с вытянутой сзади короткой гибкой антенной и понял, что сражался с Фаулером.

— Мак, это я. Купол пробит и свалился на нас. Ты слышишь меня?

— Да, — ответил Макинтош, ловя ртом воздух. — Но я не понимаю, что происходит. Ты цел?

— Да. Надо выбираться отсюда. Давай держаться вместе, пока не найдем шлюз. Пошли!

Они поползли рядом,