Но к тебе, Мария, меня стало тянуть. Ведь ты в ту ночь так же, как и я, не участвовала во всех этих играх, ты не раздевалась, а просто им помогала расслабиться. Они наслаждались обстановкой, друг другом, своими собственными телами. А ты, как и я, просто наблюдала, но была совершенно спокойна. Почему?

— Потому что мне нравится то, что я делаю.

— Нравится, нравится, нравится! Я бы тоже хотела сказать о себе и своей жизни: «мне нравится то, что я делаю!» Но все, что мне нравится, это приходить в этот дом, потому что я хочу хотя бы день провести так, как ты проводишь всю свою жизнь. Почему тебе так повезло? Почему тебя так наградила удача? Потому что твоя тетка наколдовала тебе такую судьбу? Где она живет, скажи, я тоже поеду к ней, пусть она и за меня помолится своим богам, может быть и мне повезет хотя бы немного.

Мария обняла Аниту и крепко прижала к себе, но порыву нежности и заботы противостоял гнев разъяренной Аниты.

— На рассвете, сидя под каким-то деревом около дороги, в полном затмении сознания, я стал слышать смех тех, кто от души развлекался в доме ночью. Выходили люди, влюбленные в жизнь. Я ненавидела всех. Я накинула капюшон так, чтобы не было видно моего лица. Для того чтобы встать и скрыться в лесу от людей у меня не было сил, поэтому я осталась на том же месте. Мне было совсем безразлично все, что меня окружало, и люди, которые шли мимо уже не представляли такого интереса. Мне казалось, что в мире больше нет никого, кроме меня и вообще весь мир — это ложь, фантазия какого-то урода. Я и не думала молиться о своих грехах и помыслах, мне хотелось познать все, что я видела, и в тот же момент хотелось уничтожить из памяти каждый момент этой ночи.

— О, посмотрите! Бедняжка, наверное, у нее нет доооома! — Ко мне подошла та самая женщина с дороги и потрогала за рукав.

— Не трогай ее, вдруг она мертвая?! Пойдемте дальше.

— Нет, я узнаю ее, я видела вечером ее здесь же на этом месте, думала, что она подскажет мне дорогу в дом Марии…

— Да кто их знает, это, наверное, одна из заблудших сумасшедших, которая сама не знает, чего хочет.

— Подождите, давайте оставим ей хотя бы денег, кажется, она просто выбилась из сил и спит.

— Ах, как жаль, надо было взять ее с собой вчера, она бы сейчас была вполне счастлива! И Мария так добра ко всем, что наверняка бы приютила у себя бедняжку.

И тут я вздрогнула от холода. Они отшатнулись, но стали доставать деньги, передали их моему мужу и он засунул их ко мне в карман. Как он мог не узнать меня? Что помутило его рассудок? Уже было достаточно светло, чтобы разглядеть человека на расстоянии нескольких шагов. Но он меня не узнал, и я знаю причину.

Все долгие годы совместной жизни он приходит домой пьяный. Когда приходит, сразу заваливается спать или ревнует. Последние пять лет особенно ревнует по понедельникам. Но тогда он просто был настолько невнимательным, что и забыл, как я выгляжу. Конечно, приятно ли смотреть на лицо жены, которое постоянно в ссадинах и синяках?

Когда мой муж пришел домой, меня не было дома. Но ему было так хорошо после той ночи, что он сделал вид, что все в порядке. Несколько недель я послушно делала то, что он просил. Я готовила лучшие ужины за всю нашу жизнь. Однажды я не заметила, как мой взгляд упал на его лицо, когда я задумалась о той ночи. Воспоминания взбудоражили мою душу, и он это заметил.

— Эй, Анита, ты что-то от меня скрываешь? Он сидел как всегда с бутылкой в руках.

— Если я что-то узнаю, что может меня опозорить, я тебя убью. Надеюсь, ты знаешь, что я не шучу.

Следующие месяцы я просто молчала. Иногда я за ним следила, и он всегда приходил к Марии. Несколько раз, когда я видела, что он в спокойном расположении духа, я хотела заявить ему: «Ты знаешь, мне известно, где ты проводишь время». Но это грозило тем, что он просто мог выгнать меня из дома. Поэтому я молчала, пока не решилась прийти сюда. Мне казалось, что Мария — единственный человек, который должен мне что-то в этой жизни. Хотя бы свое драгоценное внимание, которое она забирает у моего мужа. Я решила через тебя, Мария, вернуть заботу мужа к себе.

Путь мне был хорошо известен. Также я следила за тобой весь год и знала, что по субботам к тебе никто не приходит. В один день, когда мой муж еще с пятницы оставался где-то со своими друзьями, я отправилась к тебе. По дороге я купила бутылку розового вина, чтобы хоть как-то начать разговор. Как это было глупо, но я не знала, что и придумать, что сказать тебе. Кто я? Зачем пришла? Ты гуляла во дворе в этом же платье, что и сегодня. Когда я зашла, ты словно ждала меня, подбежала и с радостью забрала бутылку вина, пригласила в этот зал и сказала, что счастлива, что твое объявление в газете так быстро сработало! Как оказалось позже, тебе нужна была помощница по дому. С тех пор каждую пятницу я прихожу к тебе, мы весело проводим время, убираем все дерьмо, что оставил мой муж и другие люди. Ты очень удивилась, когда я отказалась брать у тебя деньги.

— Да, но я решила, что это довольно благородный поступок с твоей стороны, и могу тебя считать своим другом, своей любимой сестрой…

— Ты понимаешь теперь, что это не совсем так. Как я могла брать деньги у той, что заставляет моего мужа ползать перед ней на коленях? Я тебе завидовала с первого дня. Шикарный дом, окружение, любовники. Ты же счастливая! Такое счастье достается редко.

— Ты, правда, думаешь, что я счастлива? Вы тоже так считаете?

— Мы все думаем, что у тебя лучшая жизнь.

— Но вот я тебе не завидую, — начала одна девушка. — Наверно очень тяжело отдавать себя другим, а взамен не иметь возможности спокойно выйти из дома.

— Да нет, из дома я выхожу, просто мне редко хочется видеть людей на выходных. Я езжу на конюшню и катаюсь на лошади. Анита тоже со мной ездит и, кажется, тебе это нравится?

— Вот не надо меня выставлять, как неблагодарную девицу, о которой ты заботишься. Ты же все делаешь для других ради себя. Чтобы скрыть от себя свое же одиночество, свою боль. Мне жалко тебя, Мария. Мне жалко себя, мне жалко нас всех. Почему вы все сюда пришли?

— Надо признать, мы думали, что здесь будет развратный прием. Такого точно никто из нас не ожидал.

Ко всем человеческим поступкам можно относиться двояко — за что клеймят одного, за то другого венчают лавром.

Виктор Гюго

— Это все, что ты хотела нам сказать?

— Я это говорила тебе, а не им. Тебе, тебе одной. Мне приятно проводить время с тобой. Но я понимаю, что вру себе. Я хочу такую жизнь, как у тебя. Я хочу управлять всем, отдавать приказы другим. И ни в чем себе не отказывать. А больше всего меня поражает твое спокойствие. Твой цинизм.

— Я так не считаю, мне кажется многим далеко до моей доброты. Я даже денег не беру с тех, кто сюда приходит.

— Ну, хватит врать!