– Привет, бабуль, – закатываю я глаза. – Как спалось?

– Знаешь, хочу сказать, что очень даже хорошо, – усаживается она в мягкое кресло из ротанга. Забросив ногу за ногу, бабуля взбивает пальцами светлые кудряшки, которые каждое утро накручивает старинной плойкой, потому что современные ей, видите ли, не подходят. – Мне снилась ты и туфли.

– Надеюсь, красивые?

– Ещё какие! Их было так много, что ты никак не могла определиться. Ты ведь знаешь, к чему снится обувь?

– Я живу с тобой уже много лет, бабуль. Каждое утро ты приходишь ко мне и рассказываешь свои сны. А ещё ты гадаешь по кофейной гуще и потому я знаю много всего. Обувь – к жениху. Верно? – смотрю я на нее.

– Именно, родная! Именно! – Сделав глоток кофе, бабушка ставит кружку на стол и, соединив ладони, словно собирается молиться, с улыбкой смотрит на меня. – У тебя скоро появится жених. И, вероятно, не один.

– Сон приснился тебе, – смеюсь я. – С удовольствием гульну на свадьбе своей бабули.

– Ой, скажешь тоже! – фыркает она, махнув рукой. – Не я ведь туфли выбирала, а ты, Азалия. Давай-ка, я заварю тебе кофе!

– Бабушка, нет!

Она уже поднимается и бежит на кухню. Остается десять петель, а я не помню на какой по счету остановилась. Двести пять или двести шесть? Вот же, бабуля!

– Знаешь, что рассказала мне вчера Вера Васильевна? – говорит бабушка из кухни. Стеклянные раздвижные двери открыты, слышу звон посуды. – Её внучка Женечка осенью выходит замуж, представляешь? А девочке девятнадцать! Влюбилась, говорит, и всё! Родители уже пригрозили ей, что заберут машину, не будут оплачивать образование, а она уперлась! Её жених взрослый! Старше её на двенадцать лет, ты можешь себе представить?!

– Вас, дамочек, не поймешь! «Замуж нужно выходить за опытного и состоявшегося мужчину, да как можно раньше»! А, когда это случается, вас уже не устраивает. Определитесь, в конце концов.

– Азалия, ей девятнадцать! – выглядывает бабушка из кухни. – А её жениху тридцать один!

– Любовь, – хмыкаю я, нарочно раздражая бабулю.

– Какая там к черту любовь, Азалия? – тихонько бубнит она. – Негодяй задурил девочке голову, а она уши-то и развесила! Зачем так торопиться с женитьбой? Пусть поживут вместе, притрутся. Вдруг они не уживутся? Ей девятнадцать! Помню, в свои девятнадцать я была той ещё зажигательной смесью.

– У тебя и сейчас фитилек пылает.

Бабушка смеется и снова скрывает на кухне. Она рассказывает о другой внучке своей подруги, а мои уши улавливают слабое дребезжание автомобильного двигателя где-то неподалеку. Оборачиваюсь. Отсюда не виден наш забор и дорогу за ним, зато, если подняться на стул, можно заметить машину, если, конечно, к нам кто-то приехал.

– …Бабуля, я отлучусь в туалет, – говорю я, заметив сверкающую крышу красной машины у наших ворот.

– Кофе будет готов через пять минут!

Кого это принесло в такую рань? Открываю кованную калитку и смотрю на невысокого мужчину в костюме и галстуке. Его хмурая физиономия не сулит ничего хорошего.

– Доброе утро. Чем я могу вам помочь?

– Доброе. Мне нужно найти Романович Азалию Викторовну.

Закрываю калитку и подхожу к нему.

– Это я. В чем дело?

Он кивает и достает из машины прозрачный файл с документами.

– Азалия Викторовна, я – представитель «ФинПомБанк» и приехал уведомить вас о решении, принятом относительно нашего с вами сотрудничества.

– …Каком решении?

– Вчера вы дали ясно понять, что погашать задолженность не собираетесь. И потому банк в праве требовать от вас выплату кредита в полном объеме. На сегодняшний день это сто девяносто пять тысяч рублей. Напоминаю, что каждый просроченный день будут начисляться пенни. У вас есть двенадцать дней до выплаты, то есть начиная с тринадцатого июня начнет начисляться штраф.

– Постойте! Вчера я не разговаривала с вашим банком! Я не говорила, что не собираюсь погашать задолженность, о чем вы?

– Я не занимаюсь телефонными звонками, Азалия Викторовна. Я встречаюсь с должниками и вручаю им в руки пакет документов. Вот, прошу, распишитесь, что вас уведомили и вы получили необходимые документы, – протягивает он мне шариковую ручку.

– Послушайте, я не смогу найти сто девяносто пять тысяч за двенадцать дней!

– Постарайтесь. Просрочка тоже не резиновая. Если до конца месяца вы не вернете деньги банку, он предоставит документы в суд, а изъятие имущества сейчас осуществляется очень быстро. Сами посмотрите: только вчера состоялся телефонный разговор, а уже сегодня утром – я у вашего дома. У вас есть машина?

– …Есть. Но это единственное, чем я владею.

– В таком случае, ищите деньги. И распишитесь.

Калитка издает скрип и на улицу выходит бабушка. Мое сердце подскакивает к самому горлу.

– Доброе утро, – здоровается она с мужиком. – Азалия, а что случилось? Кто к нам пожаловал?

– Доброе утро. Я – представитель…

– Поставщик итальянской пряжи, представляешь? – перебиваю я, наспех расписываясь в документах. – Сам меня нашел, приехал! Вот, – демонстрирую я файл с бумажками, – коммерческое предложение вручил! Спасибо огромное! Я со всем ознакомлюсь, зайду на сайт, изучу и обязательно с вами свяжусь!

– Как здорово! – улыбается бабуля. – Может, вы хотите выпить ко…

– Аркадий спешит! – перебиваю я, вытаращив глаза на мужика. – Видишь, человек в какую рань приехал! Потому что работы непочатый край, – опускаю руку на плечо бабули и буквально заталкиваю её обратно во двор. – Всего хорошего вам, Аркадий! Спасибо, что заехали!

– Я Григорий вообще-то, – сухо цедит он, неодобрительно оглядев меня.

– Всего вам хорошего, Николай-Федор-Дмитрий Аркадиевич!

Закрываю калитку на замок, стараясь справиться с дрожью в руках. Как только бабушка поворачивается ко мне, я напяливаю фальшивую улыбку и, взяв её под руку, веду нас обратно к моему домику.

– Я так горжусь тобой, внученька! – гладит она меня по руке. – Гляди, поставщики уже и домой к тебе приезжают! Я думала, что сейчас такие вопросы решаются через компьютер. А нет, гляди, живое общение до сих пор в моде! – смеется она.

– Угу, – киваю я, с трудом перебирая ватными ногами.

Сажусь в кресло, прижимая к себе бумаги. Бывает же такое, что сердце начинает болеть от нехватки чертовых денег. Двенадцать дней здесь. Пять дней там. Десять ещё где-то. И всем нужны от меня деньги, а их нет. И продать мне остается только машину, а этого я ни за что не сделаю. Тогда, может почку?

– Азалия? – смотрит на меня бабуля. – Пей давай кофе. Да будем гадать!

– Бабушка, я что-то не очень…

– Очень! – настаивает она. – Давай, родная, хочу поглядеть, что там тебя в ближайшем будущем ожидает.