chitay-knigi.com » Разная литература » Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном - Сергей Николаевич Ульев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 58
Перейти на страницу:
бородатые, потому что никогда не бреются.

Свирепо глядя на Раппа, Бонапарт красноречиво постучал себя по лбу. Дежурный генерал был готов провалиться сквозь землю.

— Прошу прощения, мон сир, туман…

— У вас в голове! — оборвал Наполеон.

Рапп развел руками. От растерянности он не осознавал, что в каждой из них держит по императорскому сапогу.

В глубине души корсиканца зарождалась лава бешенства. И в следующий миг она выплеснулась наружу.

— Вы подняли меня с постели, заставили босяком бежать по холодной росе! — орал Бонапарт, наступая на пятившегося от него генерала. — Я рискую в канун великих сражений подхватить насморк… Где моя шляпа?! — Императору подали треуголку. Бросив ее на землю, он стал топтать ее босыми ногами. — А если я заболею и умру? Что будет с моей армией? Что будет с Францией? А с Марией, а с Луизой? С моей Марией — Луизой? Не слишком ли дорогая плата за то, чтобы полюбоваться голыми задницами бородатых мужиков!

Рапп чуть не плакал.

Свита злорадствовала.

И только Мюрат решился вступиться за несчастного генерала, — не зря на клинке его дамасской сабли было выгравировано: «Честь и женщины».

— Простите, мон сир, — сказал Мюрат, — но после вашего недавнего напутствия армии — любому может привидеться все что угодно. Мне самому всю ночь снились голые девушки.

— И мне тоже, — обронил начальник генерального штаба Бертье.

— Ну, хорошо, забудем об этом недоразумении, — сказал Наполеон, как — то сразу успокоившись. — Отдайте сапоги, Жан. Ноги стынут.

Генерал Рапп протянул императору сапоги. Камердинер Констан помог обуться.

— Счастливчики, — проворчал Наполеон. — Голые девушки им снились! А мне привиделся Людовик XVI, и представьте себе — одетый. Но без головы.[3]

— Какой ужас! — сказал Коленкур. — Сочувствую всем сердцем.

— Кому — мне или ему?

— Конечно же вам, мон сир. Людовик XVI и с головой был все равно что без.

Императору подали новую чистую треуголку. Водрузив ее по самые брови, он сунул руку под жилет.

— Опять изжога, мон сир? — встревожился доктор Луакре.

— Нет, — угрюмо бросил Бонапарт. — На этот раз — только поза.

Вдруг со стороны реки поднялся шум. Стали слышны выстрелы, крики, лошадиное ржание.

— Смотрите, сир! — вскричал маршал Даву. — Польский полк начал переправу.

— Матка боска! — встрепенулся император. — Кто дал команду? Кто посмел?!

Толпа адъютантов хлынула вниз выяснять, в чем дело. Через пять минут самый проворный из них вернулся и, задыхаясь, доложил:

— Мон сир, поляки приняли казачий разъезд за купальщиц, и сдержать их не было ни какой возможности.

— Канальи! — Император бросил шляпу себе под ноги и стал яростно втаптывать ее в землю. — Идиоты! Ублюдки! Пся крев! Всех кастрирую! Кто здесь, в конце концов, Наполеон?!

— Но, сир, — сказал Мюрат, — переправа все равно должна была начаться сегодня утром. Часом раньше, часом позже — какая разница?

— Вы ничего не понимаете. А еще король Неаполитанский. Они испортили мне всю обедню! Я здесь отдаю приказы! Я! Я, Наполеон!!

— Не отзывать же их теперь назад.

Спокойная рассудительность маршала подействовала на узурпатора отрезвляюще. Поддав ногой истоптанную треуголку, Наполеон коротко бросил адъютантам:

— Шляпу и коня!

Через мгновение он уже сидел на ослепительно белом арабском скакуне, оглядывая окрестности в подзорную трубу из — под новой шляпы.

Убедившись, что еще не все полки начали переправу за призрачными нимфами, Наполеон приподнялся в седле и громко крикнул:

— Бон вуайаж, мон арми! Бон шанс!

И вооруженные до зубов полчища в разноцветных мундирах, как три огромные пиявки, потянулись по трем наведенным мостам на российскую сторону.

Глава 6. Ать-два! Ать-два!

В час, когда наполеоновские войска форсировали Неман, поручик Ржевский не дремал.

Лежа в постели с молоденькой крестьянкой, он увлеченно командовал:

— Ать — два! Ать — два! Сима, двинь тазом, а то свалимся… Чего «куда»? Влево двигай… Да полегче дергай — то. Вывихнешь!

— Не боись, барин, у меня кости в ногах крепкие, чай, не вывихну.

— Не о твоих коленках речь. Три тысячи чертей! — крякнул Ржевский. — Все — таки выскочил!

— Ох, извините, — съязвила девка. — Не удержала.

— Не беда. Сейчас взад вставим.

— Ой, не надо в зад, барин. Пожалейте.

— Вот дура! Я и не собирался.

— А не врешь?

— Слово гусара! Я ж не басурман какой — нибудь.

— Осторожнее, миленький, мое добро, небось, не казенное.

— Отставить разговоры! А ну — ка, врозь! Марш — марш!

Крестьянка прыснула.

— Ты чего мной как лошадью командуешь?

— Дуреха! Это кавалерийская команда при рассыпной атаке. К примеру, для преследования противника.

— Ну вот, отстреляться не успел, я ему уже противна стала. Какой же я тебе противник, барин?

— Ты мой эскадрон, Сима, а я твой поручик.

— А женщина может быть поручиком?

— Нет, только под поручиком.

— А-а…

— Кончай болтать. Пора с рыси на галоп переходить.

— Ой, миленочек, — взмолилась девка, — кровать сломаешь!

— Как сломаем, так и починим. Небось, не целка.

— Небось, нет. Обещай, что починишь. А то меня матушка коромыслом прибьет.

— Нам кровати не впервой ломати!

Старенькая деревянная кровать трещала и ухала как живая. А Ржевский все поддавал жару. Наконец, с громким скрежетом две передние ножки подломились, и передний край ложа шлепнулся на пол.

Любовники оказались вниз головой.

Но ничто не могло выбить Ржевского из седла.

— Под горку даже лучше, — усмехнулся он.

Крестьянка в ответ только мычала. Возразить было нечего, да и не хотелось.

И только чуть погодя, когда Ржевский спешился, она лениво проворчала:

— Ну, напрыгались? Чините теперь.

Не долго думая, поручик отломил у кровати задние ножки. И едва Сима попробовала возмутиться, быстро закрыл ей рот поцелуем и повалил на постель.

— Барин, мне спать пора, — лепетала она, отбиваясь от Ржевского подушкой, чем еще больше его раззадоривала. — Мне с утра надоть травку косить.

— Вечером покосишь.

— Вечером роса не та. А поутру травка тяжелая, ее только хвать под корешок — сама к ногам валится.

— Тебя вот никак не завалишь, — пробурчал Ржевский.

— Что же это, опять?!

— Нашему брату гусару мушкет перезарядить — плевое дело.

— Да погоди ты, черт сумасшедший!

Исхитрившись, крестьянка зажала между ног подушку. Ржевский, не растерявшись, защекотал ее под мышками.

Сима захихикала, руки ее ослабли, и уже ничто не могло помешать поручику в очередной раз проявить свою гусарскую удаль.

— Вот жеребец — то, а… — протянула крестьянка и, закатив глаза к потолку, тихо запричитала: — Ой, травушка — муравушка, мама родная, помираю!

— Не спеши помирать, красавица. Самое интересное пропустишь.

— Совсем ты меня забабахал.

— Гусар, душечка, это тебе не с грядки огурец.

— Эх… думала я свою красу для Фильки, жениха своего, приберечь. Не вышло. Когда еще

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности