Засыпая с улыбкой на лице, она предвкушала, как завтра вместе с малышами будет выбирать им имена. Мила, очень сомневалась, что Миланиэль озадачивалась по этому поводу. У бедной девочки голова, к сожалению, была забита совсем другими вещами. «Да, вот  что с людьми делает ненависть», - с жалостью подумала она, засыпая окончательно.

Проснулась она полная сил и с ощущением абсолютного счастья на душе. А все почему? Просто малыши, увлекшись спором, затолкались в ее животе. Как же это невероятное счастье, ощущать внутри себя жизнь! Умиротворенная она прислушалась к их спору.

- Пора ее будить, - настаивал малыш.

- Нет, ей надо набраться сил, - стояла на своем малышка.

- А я говорю…

- А я говорю  - не ссорьтесь, - с улыбкой перебила его Мила. -  Доброе утро, и  я уже выспалась.

- Разбудил-таки, - упрекнула она брата.

- Ничего подобного. Мама же сказала, что выспалась? Ведь так, мама? – обратился мальчик к Миле.

- Так, - смеясь, подтвердила она. И чтобы переключить детей, спросила, - А имена у вас есть?

- Вообще-то имена дают родители, - насмешливо сообщил сын.

- Есть какие-нибудь идеи? – и, получив дружное «нет», с предвкушением уточнила, - пожелания?

- Хотелось бы, чтобы имена были похожи. И мне очень нравиться твое имя, - после недолгого молчания неуверенно ответила девочка.

- Вот еще, - фыркнул ее брат. - У настоящего мужчины и имя должно быть грозное, чтобы сеять панику и ужас в стане неприятеля при одном только своем  упоминании.

- Я не хочу такое, я же девочка. Я красивое хочу. Ну, мама!  - возмутилась малышка.

- Тише, дети, тише. Я кое-что придумала. Как вам Димиэль и Димальд? – предложила Мила.

- Здорово, - ответил малыш.

- Красиво, - одновременно с братом оценила свое имя и девочка. - А это что-то значит?

Дожидаясь реакции малышей, Мила даже невольно задержала дыхание. Но услышав довольные голоса детей, она с облегчением выдохнула и поспешила пояснить:

- «Ди» в ваших именах означает два. Димиэль просила, чтобы было созвучно с моим именем, поэтому «ми» и окончание «эль», а ты, Димальд, хотел, чтобы имя было грозным, а на Земле, откуда вы меня привели, жил такой народ – викинги, суровые и безжалостные воины, и многие имена у них заканчивались на «альд», - пояснила Мила. - Но ваши имена слишком длинные, поэтому я буду звать вас Мия и Дима. Можно?

- Ага, - радостно согласилась Мия.

- Я за, - ответил Дима.

- Так с именами разобрались, - женщина довольно потерла руки. – Чем теперь займемся?

- Вот поэтому я и хотел тебя разбудить, а Мия не дала, - пожаловался мальчик. – Надо уходить, я чувствую, что преследователи где-то рядом.

- А кто конкретно знаешь? – на всякий случай уточнила Мила.

- Отец. Я его чувствую, - тихо признался Дима.

- Ну и замечательно. Останемся здесь, подождем папочку. Будем налаживать мосты, - поделилась с детьми своими планами женщина.

- А как же жизнь в каком-нибудь человеческом королевстве? – грустно спросил малыш.

- Милый, ты забыл, я не Миланиэль. Зачем мне туда? Я россказнями Владыки свою головушку не забивала. Сдается мне, что с отцом вам будет лучше всего, да и мне безопаснее рядом с мужем. Думаю, только он и в силах защитить нас от отца Миланиэль, - рассудительно заметила Мила.

- Об этом я как-то не подумал. Привык я к тому, что нас с сестрой бросят, - печально, с затаенной болью признался Дима.

- Повторяю еще раз, бросать вас, таких расчудесных, я не собираюсь. Лучше помогите мне найти чего-нибудь съестного, - конечно, женщина слукавила, память, доставшаяся ей вместе с телом, услужливо подсказывала, где и что лежит, но малышам так нравилось чувствовать себя нужными, зачем лишать их маленькой радости.

Руководствуясь их указаниями, она накрыла на стол и приступила к завтраку. И тут ее посетила мысль:

- Если у вас мама – эльфийка, а папа – дракон, то кем вы будете?

- В смешанных семьях дети будут той расы, что и родитель, чья кровь сильнее. Так что жди двух драконов, - радостно поведал ей Дима.

Под веселое щебетание малышей о том, какими они будут свирепыми и кровожадными (Дима), красивыми и грациозными (Мия) драконами, она и не заметила, как доела все до крошки, и только она хотела убрать со стола, как услышала стук копыт.

- Вот и папочка пожаловал, - подтвердил догадки самой Милы Дима.

«Надеюсь, ты не ошибся», - она поставила миску обратно на стол, опасаясь, что та выскользнет из ее дрожащих рук.

Осторожно она приоткрыла дверь и в маленькую щелочку выглянула наружу. Перед сторожкой стояло несколько лошадей с всадниками.

- Это отец, - сообщил ей малыш.

Впрочем, она узнала его сама. Хотя, как ей показалось, этот мужчина был гораздо притягательнее, чем тот, из воспоминаний Миланиэль.

- Может, просто люди на него смотрят разные, - насмешливо произнесла Мия.

- Ш-ш, - шикнула на нее смущенная Мила, - мала еще о таких вещах рассуждать.

- Да, больно надо, - обиделась малышка. – Так и скажи, что правда глаза колет.

- Прости, но это личное, - надеясь на понимание и такт, извинилась Мила.

- Ладно, так и быть, прощаю, - смилостивилась Мия.

- Так, дети, я пошла, - отряхнув свою одежду и пригладив волосы руками, она открыла дверь полностью.

Увидев Милу, которая появилась с высоко поднятой головой и с гордо расправленными плечами, бесшумно захлопнув дверь своего временного пристанища, мужчина пораженно застыл.

- Приветствую тебя, Повелитель, и твоих воинов, - негромко поздоровалась она первой, чтобы хоть как-то расшевелить остолбеневшего мужчину.

Кто бы знал, как страшно ей было стоять перед его воинами одной, остро ощущая собственную беззащитность! Чего стоило ее показное спокойствие, сколько душевных сил она потратила, чтобы ее голос звучал ровно, не выдавая ее волнения?! «Ты молодец! Мы рядом, ты не одна», - прошептали дети, чтобы приободрить ее. Такая поддержка помогла Миле и дальше стоять под взглядами десятка мужчин, она только обхватила себя руками, зябко поведя плечами (от волнения она забыла набросить что-нибудь на плечи), когда холодный ветер налетел на нее, безжалостно унося с собой остатки тепла.

Опомнившись, мужчина спрыгнул с коня, и, бросив поводья стоящему рядом с ним воину, вплотную подошел к Миле, на ходу снимая с себя плащ.

- Ну, здравствуй, дорогая супруга, - набрасывая на хрупкие плечи эльфийки свой огромный черный плащ, усмехнулся он. -  Рад видеть, что Вы во здравии и даже больше, - он выразительно посмотрел на ее живот.

Для того, чтобы при разговоре с отцом своих детей иметь возможность смотреть ему в глаза, женщине пришлось поднять голову как можно выше (так, что даже мышцы шеи с непривычки заболели от напряжения), настолько высок был дракон. И то, что она увидела в его глазах, заставило ее поежиться и с трудом преодолеть желание отступить. «Огонь. Боже, там огонь!» - кричал ее разум. Там, в глубине раскаленного янтаря, бушевала яростная стихия: восторг и гнев настолько прочно переплелись друг с другом в борьбе за лидерство, что сложно было отделить одно от другого.