Грифон поймал огромный пирог из сапог всмятку. Сапоги были изумительно приготовлены: соки тонкой, смазанной ваксой кожи пропитывали пирог, кожаная корочка слегка подрумянилась – пальчики оближешь! Словом, о подобном блюде огр мог только мечтать.

Загремел промаршировал прямо к вожделенной цели, не давая себе труда придумать какой-либо обходной маневр. Грифон забеспокоился, начал разворачивать крылья и издал предостерегающий вопль. Никто в здравом уме не свяжется с голодным грифоном, кроме разве что достаточно большого и проголодавшегося дракона.

Но Загремел не был в здравом уме. Как и все огры. В их головах попросту слишком мало ума, чтобы он был еще и здравым.

– Раз, два, три, с глаз долой лети! – крикнул он.

Все огры разговаривали стихами и не особенно разбирались в местоимениях, которые считали, вероятно, какой-то разновидностью съедобных корней. Но грубая речь огров достаточно ясно выражала их намерения.

Грифону не хватало опыта общения с ограми. Раньше ему везло. В этих местах огров было не много. Грифон широко разинул орлиный клюв и издал воинственный вопль.

Загремелу требовалось что-то придумать, что было чрезвычайно трудно – ни у одного огра не хватит на это мозгов. В противном случае ситуация требовала силового решения, и Загремел с дурацкой радостью пошел по этому пути.

– Раз, – сказал он, загибая корявый мизинец. Грифон не двинулся с места.

– Два. – После недолгих поисков Загремел обнаружил второй палец.

Этого грифону хватило. Он издал рокочущий боевой клич и бросился в атаку – как раз вовремя, поскольку Загремел сбился со счета. Такого рода умственные упражнения давались ограм с чудовищным трудом; голова раскалывалась, пальцы немели. Но теперь Загремел был избавлен от тяжкой необходимости продолжать счет до трех, что само по себе уже огромное облегчение.

Он ухватил грифона за птичий клюв и львиный хвост, раскрутил его и швырнул за макушки деревьев, где тот и исчез в облаке пуха и перьев. Грифон, озадаченный таким приемом, развернув крылья, сориентировался, описал в небе круг, решил, что все это ему просто почудилось, и снова пошел на сближение. Огры не обладают монополией на тупость.

Загремел встретил птицекрылого льва неласково.

– Валяй летай! – прорычал он.

Громовой рык, как ураган, вырвал у грифона полдюжины мелких и пару маховых перьев и заставил злосчастную тварь войти в штопор. Грифон восстановил равновесие и принял решение поискать счастья в другом месте. Таким образом, он сделал что-то хотя бы наполовину умное, уступив пальму первенства на конкурсе глупцов огру.

Загремел одним прыжком подскочил к вожделенным сапогам всмятку. Кожаная корочка, прикрывавшая начинку, отлетела в сторону. Огр зачерпнул полную пригоршню аппетитной массы и набил ею свою широкую пасть. Он шумно набросился на ботинок, сжевал язычок и принялся с наслаждением грызть жесткий каблук. Класс! Он загреб еще пару горстей, раскусывая подметки, обсасывая шнурки и выплевывая гвозди и заклепки, как семечки. Вскоре весь пирог исчез в брюхе у огра; он выплюнул пару гвоздей и удовлетворенно засопел.

Перекусив, Загремел направился к ручью и влил в себя несколько галлонов бодрящей ледяной воды. Внезапно он услышал слабый крик «Помогите!» и поднял голову.

Загремел огляделся и чутко повел ушами, подобно зверю, пытаясь понять, откуда доносятся крики. А доносились они из ближнего куста ежевики. Огр раздвинул пальцами ветки и заглянул внутрь куста.

– Помогите, пожалуйста! – отреагировал на его появление новым криком маленький человечек.

У огров прекрасное зрение, но это существо было так мало, что Загремелу пришлось долго вглядываться, чтобы разглядеть его. Ее. Она была совсем без ничего, и у нее... ну, одним словом, это оказалась миниатюрная девушка-бесенок.

– Кто вот то? – вежливо спросил огр, чуть не сбив ее с ног мощным дыханием.

– Я Куэтта, бесенок, – крикнула она в ответ, пытаясь привести в порядок волосы, растрепанные неожиданным ураганом. – Ох, огр, огр, мой папочка попал в ловушку, и, если его не спасти, он скоро умрет, мой бедный, бедный папочка! Пожалуйста, я очень-очень тебя прошу, помоги ему выбраться, и я отплачу тебе по нашему обычаю!

Загремелу вообще-то бесы были безразличны – есть в них нечего, да и сыт он сейчас. Эта вот, скажем, не больше его пальца. Но вознаграждения он любил.

– О'кей-хоккей, – согласился он.

– Меня зовут Куэтта, а не Хоккей, – с достоинством поправила она и подвела огра к мыльному камню.

Это оказалось очень чистое место, а из мыльного камня были выточены своеобразные фигурки.

Здесь обретался папочка-бес, попавшийся в аллигаторный зажим, и аллигаторовы челюсти задумчиво отжевывали его ногу.

– Это мой папочка, мелкий бес Ортант, а это большой страшный огр, – представила их друг другу Куэтта.

– Очень рад познакомиться, большой страшный огр, – ответил мелкий бес Ортант настолько вежливо, насколько позволяла боль в ноге.

Загремел наклонился, но его толстые пальцы были явно слишком неуклюжи, чтобы разжать челюсти зажима.

– Закрой уши, меня не слушай, – посоветовал он мелким бесам, и оба послушно закрыли миниатюрные ушки миниатюрными ладошками.

Загремел тихонько зарычал. Аллигаторный зажим тявкнул и разжал челюсти, улепетнув так далеко, как только позволяла цепь, и затаился. Бес был свободен.

– Ах, благодарю, благодарю, огр! – защебетала Куэтта. – А вот и твоя награда. – Она держала в руках крохотный диск.

Загремел принял награду. Он разглядывал диск, балансирующий на кончике его пальца. Его сморщенный от недоумения широкий лоб больше всего походил на вспаханное поле.

– Это одноразовый отражатель, – гордо объявила Куэтта и, видя, что ее не поняли, пояснила: – Зеркало, изготовленное из мыльного пузыря. Наша бесовская специальность. Мы делаем красивые переливающиеся мыльные пузыри для фей, и линзы для солнечных лучей, и искорки для утренней росы. Все это одноразовое, так что, можешь мне поверить, без работы мы не сидим. Запланированное устаревание – так мы это называем. Теперь у тебя есть хорошенькое маленькое зеркальце. Но помни, ты можешь им воспользоваться только один раз.

Загремел засунул зеркальце в свой дорожный мешок, испытывая смутное разочарование. Почему-то – кто его знает! – он ожидал большего.

– Ну, папочку-то моего ты ведь только один раз спас, – перешла в наступление Куэтта. – И он, кстати, тоже не такой уж большой. Знаешь, это правда отличное зеркало.

Загремел кивнул, осознавая, что маленькие существа – это и маленькие награды. Он не очень-то представлял, зачем ему это зеркальце, поскольку огры не слишком часто развлекаются созерцанием своих жутких физиономий – от одних этих отражений трескаются зеркала и подергиваются рябью самые тихие омуты. В любом случае это зеркальце слишком маленькое и хрупкое, чтобы вместить отражение огра. Поскольку зеркало все равно можно использовать только один раз, он, пожалуй, сохранит его до более подходящего случая. Загремел протопал к кусту-подушке, хлопнулся на него и отключился. Джунгли трепетали.