– Мне представляется довольно самонадеянным с твоей стороны стоять здесь и утверждать, что ты обладаешь лучшим вкусом, чем все те, кто читает мои книги.

Ну уж нет! Нельзя позволять ему сводить их спор к вопросу о вкусах.

Ханна потянулась к высоченной стопке книг Йорна и взяла в руки верхний экземпляр.

– Вот посредственная вещица объемом в несколько сотен страниц. Дурной вкус – это еще не так страшно. Но если ты создаешь заведомо посредственную книгу и не желаешь прилагать ни малейших усилий, чтобы пытаться писать лучше или хотя бы по-другому, то это, на мой взгляд, является самой настоящей угрозой для нашего общества. Да, подлинная угроза – это все те, кто не хочет напрягаться, а просто-напросто заглядывает в шкаф и берет с полки готовые клише. И зарабатывает на этом огромные деньжищи. Да любой идиот в состоянии написать за месяц такой детектив!

Йорн выдержал паузу. Все посетители книжного форума, затаив дыхание, смотрели на него.

– О’кей. Но раз это может любой идиот, значит, и ты тоже сможешь?

Ханна замерла. Она поняла, куда он клонит. Такого поворота она не ожидала.

– Разумеется, сможет!

Ханна обернулась, высоченная, как башня, фигура Бастиана возникла у нее за спиной. Он что же, выходит, был здесь все это время? И что за манера – влезать с подобного рода заявлениями в чужую беседу?

– Что ж, мне кажется, это прекрасный вызов! Написать детектив за месяц! Думаю, все мы с нетерпением будем ждать эту книгу.

Йорн улыбнулся – все-таки ему удалось перевести беседу в нужное для себя русло. Что ж, нахальство – второе счастье.

Одобрительные кивки, аплодисменты, вспышки камер, разговоры. Что это было – хитрый медийный трюк или же настоящий конфликт, – никто так до конца и не понял. Развлечение, начинавшееся здесь и сейчас, вышло на новый, пожалуй, даже эпохальный уровень.

Взгляды всех присутствующих были прикованы к Ханне, сама же она переводила глаза с Йорна на Бастиана. Стоя между этими двумя мужчинами, она почувствовала, что утрачивает контроль над ситуацией. Вернуть его можно было только одним способом.

– Через месяц я напишу детектив, который будет лучше всех когда бы то ни было выпущенных тобою.

Заявление Ханны стало сюрпризом для многих, в том числе для нее самой. Круто развернувшись, она твердым шагом пошла прочь от Йорна, от всей этой публики, журналистов. Некоторые последовали за ней, молниеносно среагировавший Бастиан оказался в числе первых. В атмосфере витало данное Ханной обещание.

Ханна едва успела поднести зажигалку к сигарете, как в подсобке за стендом появился Бастиан. Судя по тишине у него за спиной, ему удалось стряхнуть с хвоста преследователей.

– Это самый блестящий из всех маркетинговых ходов, которые мне доводилось видеть! Сотни тысяч экземпляров этой книги уже, считай, проданы, задолго до ее фактического появления!

Ханна взглянула на него.

– Дерьмо!

После первой же затяжки Ханна затушила сигарету.

Бастиан тяжко вздохнул – он прекрасно ее знал.

– Ты и не собираешься писать эту книгу?

– Я просто-напросто не могу. Это же детектив, а я пишу интеллектуальную прозу. Я не могу придумать даже простенькую любовную историю.

– А если все же сможешь?

– И что? Тогда это будет самый плохой в мире детектив.

– Почему сразу плохой? Плохо ты писать не умеешь.

– Ты ко мне подлизываешься в надежде на прибыль.

Бастиан положил руку ей на плечо.

– Ты напишешь хороший, совсем другой детектив. За месяц. Он будет хорошо продаваться. Ты уже донесла свою точку зрения и до Йорна, и до всего литературного мира – ты положила начало дебатам. Потом ты вернешься к своим романам, которые вдруг, в одночасье, вызовут в народе широкий интерес. Отныне все, что бы ты ни написала, будут читать и обсуждать. Люди начнут читать твои прежние книги, «Я прихожу в тишине» будет переиздана. Ты обязательно оставишь свой след в истории датской литературы.

Ханна смотрела прямо перед собой невидящим взглядом: постепенно она начинала видеть себя в новом свете.

– Может, я и сумею написать хороший детектив, но уж никак не за месяц. Ведь в этом-то как раз и суть: плохие детективы плохи потому, что пишутся впопыхах и поверхностны, если говорить о языке и содержании. Такой я бы, вероятно, смогла написать за месяц.

– Если справишься, то качество будет не так уж и важно. Равно как и содержание. Главное, чтобы слова «любой идиот сможет за месяц написать детектив» оказались правдой. Это заставит увидеть данный жанр в ином свете.

– А нужно ли вообще тратить бумагу, чтобы печатать на ней плохие книги? Ведь они же не будут стоить потраченной на них древесины.

– Через сто лет твои романы войдут в программу всех гимназий.

Ханна задумалась.

– Мне не пишется.

Бастиан смерил ее внимательным взглядом.

– Твое вдохновение остро нуждается в новых впечатлениях, в новой обстановке.

– Я только что побывала в Берлине и за две недели там написала четыре страницы.

– Тогда стоит попробовать что-то иное: побыть на природе, в тишине. Тебе просто необходимо отправиться в Исландию.

Ханна взглянула на него с изумлением.

– Почему именно в Исландию?

– У меня там есть кое-какие контакты. Подруга семьи, женщина, у которой ты сможешь остановиться. У нее там большой дом в крохотной деревушке. Отправившись туда, ты окажешься в полной изоляции от мира – обретешь время и покой для того, чтобы писать. А спустя месяц вернешься с готовым детективом.

– А что, если нет?

– По крайней мере, это будет честной попыткой.

Бастиан полез в свой телефон. Ханна еще раз взвесила ситуацию. У нее было такое чувство, будто она достигла какого-то судьбоносного момента в своей жизни. И почему считается, что все решения следует принимать заблаговременно? Вот, пожалуйста, тебе представляется прекрасная возможность. Хотя, конечно, все может обернуться и трагической ошибкой. Бастиан оторвался от телефона.

– Отправляйся домой и собирай сумку. Через четыре часа ты должна быть на борту самолета, вылетающего в Рейкьявик.

Багажный транспортер тяжело вздохнул и включился, издав при этом металлический скрежет, который, по-видимому, обещал скорое воссоединение чемоданов со ждущими их владельцами. Народ столпился у отверстия в самом начале ленты, которое с неравными промежутками выплевывало очередную порцию вещей. Ханна ожидала свой багаж в гордом одиночестве поодаль от людской толкотни. Как будто никто не понимает, что вещи движутся по транспортеру по кругу и потому удобнее всего распределиться равномерно по всей длине ленты. Черт возьми, да ведь это предусмотрено самим дизайном транспортера. Скрестив на груди руки, она рассматривала своих попутчиков. Куда они так спешат, чего боятся? Что кто-то другой подхватит принадлежащий ему туго набитый нестираным бельем чемодан – точную копию своего собственного?