– Зона для курящих вон там.

Женщина показала на строение, расположенное так далеко, что Ханна едва смогла его различить. Ханна наградила ее широкой улыбкой.

– О’кей, так мне что же теперь, в Швецию отправляться, чтобы выкурить сигаретку?

– Все это ради детей. При виде курящих они тоже могут захотеть. Или даже получить рак.

– Увидев, что я курю?

– Вдыхая дым.

Устав пререкаться, Ханна перевела взгляд с доярки-воспитательницы на ребятишек, которые глазели на нее, как на какого-то Дарта Вейдера. Затем наклонилась к стоящему первым сопливому краснощекому мальчугану и протянула ему дымящуюся сигарету.

– Докурить хочешь?

Мальчик в испуге замотал головой. Ханна выпрямилась и посмотрела в глаза воспитательнице.

– Сама видишь, ни на какие гадости я никого не сподвигну.

Потушив и отшвырнув окурок, Ханна повернулась и вошла внутрь, разом окунувшись в выставочный ад и пропустив мимо ушей истошный вопль воспитательницы, требовавшей бросать окурки исключительно в урну.

Закутки из книжных прилавков со стоящими тут же продавцами составляли стены лабиринта, по которому бродили самые разные люди – от благообразных седовласых пенсионеров до юных парочек с детьми. Одни – в поисках очередного книжного шедевра, другие – в надежде встретиться с любимым писателем, однако большинство – в попытке сбежать от домашней тоски и скуки. Накрутив на голову платок, Ханне удалось, пробираясь вперед, избежать встреч с коллегами, журналистами и читателями. Дойдя до стенда, на котором были расставлены ее книги, она вдруг покрылась холодным потом и почувствовала, что ей становится трудно дышать. Обострение проклятой агорафобии! Так вот где ей придется раздавать автографы. Бастиана все еще не было видно, а ведь он обещал, что придет. Она с досадой констатировала, что все ее выставленные книжки, судя по всему, по-прежнему стоят на месте и непохоже, чтобы кто-нибудь ими интересовался. Кроме Ханны на стенде маячила лишь фигура издательской практикантки. Когда Ханна сняла платок, практикантка ее не узнала.

– На эти книжки специальное предложение: две по цене одной. Никак не расходятся, хотя сами книги действительно отличные. Автор – дважды лауреат литературной премии «Северного совета».

Ханна почувствовала, как у нее неприятно засосало под ложечкой.

– Этому писателю никогда не присуждали премию «Северного совета» в области литературы.

– Да не может такого быть. Это ведь Ханна Краузе-Бендикс. На самом деле, она одна из лучших датских писателей, просто ее мало кто знает. Между прочим, мой любимый автор.

У Ханны возникло острое желание извлечь из сумки револьвер, которого, к счастью, там никогда не было. Убийственный сарказм оставался ее единственным оружием.

– О’кей, любимый автор, говоришь? В таком случае какой из ее романов можешь порекомендовать?

Практикантка слегка помедлила, чувствуя, что завралась.

– «Я прихожу в тишине» – вещь и вправду эпическая.

– Эпическая?

– Ну, знаешь, книга и вправду довольно-таки необычная, но таков уж писательский стиль. По-настоящему глубокая вещица.

– Глубокая?

– Ну, понимаешь, это сложно объяснить, потому что…

– Потому что ты ее не читала? – перебила Ханна.

Практикантка растерянно моргала, силясь собраться с мыслями для достойного ответа. Однако Ханна ее опередила.

– Как ты можешь продавать на книжной ярмарке произведения, которые, как утверждаешь, читала, когда слепому видно, что о литературе тебе известно не больше, чем самому последнему неграмотному…

– Неграмотному кому?

За спиной у Ханны неожиданно выросла двухметровая фигура Бастиана. Взглянув на Ханну, он перевел вопросительный взгляд на съежившуюся за прилавком, едва не плачущую практикантку.

– Неграмотному идиоту.

Ханне было досадно, что в голову ей не пришло какое-нибудь более утонченное оскорбление. В то же время она с раздражением отметила, что практикантке, похоже, не были ведомы ни страх, ни стыд, так что ни о каком нервном срыве речь не шла. Вместо этого девица выпрямилась и приосанилась, наверняка убежденная в том, что сейчас ее шеф – высоченный красавчик Бастиан – выведет напавшую на нее женщину в наручниках вон из здания. Ханна знала, что он этого не сделает.

– Клаудия у нас новенькая, изучает литературоведение.

Услышав это представление и наверняка не оставляя мыслей о наручниках, Клаудия выпятила грудь и развернулась к Бастиану.

– Просто я пыталась рассказать этой клиентке о творчестве Ханны Краузе-Бендикс, а она на меня накинулась и обругала.

Ну разумеется. Женщина, с готовностью принимающая на себя роль жертвы. Как банально!

Практикантка Клаудия покосилась на Бастиана. Так где же наручники?

Ханне же их конфликт даже начал нравиться. Если ей повезет и Бастиан уволит эту невежду, то получится, что именно благодаря Ханне издательство сможет с корнем выдрать этот гнилой зуб. Те, кто пытается поучать других по поводу вещей, о которых сам толком ничего не знает, должны умирать медленной, мучительной смертью. С другой стороны, Ханна хотела поскорее приступить к тому, ради чего она здесь, собственно, и оказалась, а продление и так затянувшегося спора, несомненно, никак не увеличит количество подписанных ею экземпляров.

– Не знаю, на чем ты там специализируешься – на чтении балансовых отчетов или же модных блогов, – но уж точно не на романах. Ибо, да будет тебе известно, я и есть та самая Ханна Краузе-Бендикс, написавшая все эти книги, которые ты пытаешься тут сбыть, как банки маринованных огурцов на распродаже.

Клаудия тяжело вздохнула.

– Ханна, она новенькая.

Бастиан попытался подвести черту под ссорой и не усугублять унижение.

– Я же не знала… На фотографии ты совсем не такая… Сейчас ты выглядишь значительно старше.

Клаудия завозилась с книгами, расставляя их по ранжиру. Будто это могло как-то исправить ситуацию. По достоинству оценив скорость ответной реакции оппонента, Ханна сняла куртку и швырнула ее за прилавок.

– А не сходить ли тебе отдохнуть, дорогуша, и не выпить стаканчик экосоевого латте, пока я тут часок-другой буду подписывать свои эпические романы?

Клаудия посмотрела на Бастиана с видом ученицы, просящей позволения выйти в туалет.

– Что ж, сделай перерыв.

Понимая, что проиграла, Клаудия удалилась. Тем не менее по-прежнему гордо выпрямив спину и выпятив грудь.

– Рад видеть тебя и то, как ты в своей обычной манере наводишь ужас на персонал.

Бастиан указательным пальцем слегка постукивал по прилавку.

– Неужели действительно так сложно нанять на период ярмарки какого-нибудь временного сотрудника, который прочитал хотя бы одну из моих книг?