Пригревшись, прижалась щекой к холодному стеклу и прикрыла глаза. Думать о работе не хотелось. И так знала, что меня ждет выволочка от начальника и очередной тяжелый день. В голове, несмотря на все усилия его отогнать, постоянно возникал образ Дмитрия Валенского. До боли захотелось, чтобы он снова сжал меня в объятиях. Почувствовать себя в абсолютной безопасности, довериться другому человеку. С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, я не позволяла себе подобной роскоши. Во всем приходилось рассчитывать на себя. Может, рискнуть? Отбросить сомнения и броситься в омут с головой. А там – будь что будет. На размышления у меня время до сегодняшнего вечера. Повод прийти в гостиницу вполне убедительный и весомый. Сердце пронзило ледяной стрелой. А вдруг с его стороны это минутная слабость? И он уже выбросил из головы странную прихоть жениться на мне. Думать об этом не хотелось.

Едва не проехала остановку. Ринулась к выходу, громко крича:

– Остановите! Остановите, пожалуйста!

– А раньше чем думала? – огрызнулся водитель, но все же остановился.

Затормозил так резко, что я едва не упала. Ногой проехалась по чьей-то выставленной спортивной сумке. Черт! Теперь и с другой стороны расползалась уродливая стрелка. А, ладно, в обеденный перерыв сбегаю, куплю другие колготки. Тут же вспомнила, что деньги остались в сумке, а сумка… Горестно вздохнула и вылезла из маршрутки. Водитель тронулся прежде, чем я успела поставить вторую ногу на бордюр. С трудом удержала равновесие, выматерилась вслед маршрутке и поплелась к маленькому магазинчику с незатейливым названием «Продукты», где работала уже пять лет.

Осторожно заглянула внутрь. Вторая продавщица – Галя, молодая студентка-заочница, при виде меня изменилась в лице. Ее голубые, густо подведенные глаза превратились в теннисные шарики.

– Людка, совсем страх потеряла? Леонидович рвет и мечет!

– Я хотела позвонить, но понимаешь… – затараторила я, окончательно просочившись внутрь.

– Мы тебе пытались дозвониться все утро, телефон вне зоны доступа.

– Я потеряла сумку, – попыталась я оправдаться. – И вообще, плохо себя чувствую…

– Это ты Леонидовичу расскажешь, – усмехнулась Галя беззлобно. – Кстати, вчера еще хотела тебе сказать, но все не было подходящей возможности. Помню, когда тебя послали вчера на склад, а мы с Леонидовичем проводили инвентаризацию, возле кассы все время вертелся Юрка.

– Чего? – Я похолодела.

Сыночек нашего начальника? В голове мучительно зашевелились шарики, пытаясь сложить дважды два. Этот малец еще тот фрукт. Водит дружбу с уличной шпаной, даже раз едва не загремел в тюрьму за хулиганство. Неужели, это он спер деньги из кассы? Скорее всего, так и есть. А я теперь должна отдуваться за него?! Ну уж нет!

– Леонидович здесь?

– Да, в подсобке сидит, бухгалтерские книги смотрит, – кивнула Галя.

Я решительно двинулась туда. Яростный запал утих тут же, стоило увидеть пунцовую круглую физиономию начальника. Налитые кровью водянистые глазки буравили меня насквозь.

– Это как же понимать, Быстрова? Я ведь тебя вчера практически от тюрьмы спас, а ты меня кинуть хотела?

Я нервно сглотнула.

– Простите за опоздание, конечно, – ненавидя себя за подобострастный тон, пролепетала я. – Этому нет оправдания. Но я хотела поговорить насчет вчерашнего.

– Да ну?

Он откинулся массивным телом на спинку стула. Тот жалобно заскрипел.

– Слушаю тебя внимательно.

– Я хотела сказать, что денег не брала.

– И кто же их взял? – обманчиво ласково произнес начальник. – Может, я? Или Галя?

– Тут был ваш сын еще. Юра.

Втянула голову в плечи, не сводя глаз с Леонидовича. С его отвислых щек отхлынула краска.

– Что ты сказала? Совсем ума лишилась? Моего сына обвиняешь, что он ворует у собственного отца?..

Он орал на меня так, что небольшая комнатка ходуном ходила. Раз в дверь протиснулась перепуганная физиономия Гали, но тут же скрылась. Закрыв уши руками, пыталась не воспринимать отборнейших матерных выражений, обрушившихся на меня непрерывным потоком.

– Да я тебя в тюрьме сгною!.. – закончил Леонидович выступление, грохнув кулачищем по столешнице.

Я сочла благоразумным ретироваться за дверь.

– Получила? – пожала плечами Галя. – Знала, на что шла.

– Что ж теперь делать? – Я устало опустилась на прилавок с мороженым и полуфабрикатами.

Слезы хлынули градом.

– Я ж знаю, что не виновата ни в чем. За что я должна без зарплаты оставаться? Галь, ну хоть ты скажи ему, что видела Юрку тут.

– Ну уж нет, – передернула плечами Галя. – Где я потом на работу устроюсь? Мне за учебу нужно платить.

Дверь в подсобку распахнулась. На пороге стоял Леонидович, недобро сверкая глазами.

– Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Прежний уговор в силе. Работаешь три месяца без зарплаты и свободна. А насчет Юрки, чтобы даже не заикалась!

– Все поняла, Максим Леонидович, – поспешно буркнула я, пока он не передумал.

– Приступай к работе.

Я облегченно вздохнула, накинула рабочий халат и встала за прилавок. Ну, что ж, все могло быть и хуже. С начальника бы сталось действительно упечь меня за решетку. Но все равно обидно до слез. Особенно после того, как прошлым вечером и сегодня утром ко мне отнеслись как к человеку, а не скотине бессловесной. Эх, и чего я сразу не согласилась на предложение Димы? Хоть месяц пожила бы, как королева. Может, еще не поздно все вернуть.

Я глянула на свои тощие ноги в рваных колготках и хмыкнула.

– Галь, у тебя нет, случайно, запасных колготок?

– Че, в маршрутке порвала?

– Ага…

Она быстро глянула и присвистнула.

– Ничего себе. Еще и на обеих ногах. Нету запасных. Ты в обед сходи, другие купи.

– Говорю ж, сумку потеряла. Денег только хватило на проезд, – с отчаянием вздохнула.

– Как же ты жить собираешься? – посочувствовала Галя. – Сразу говорю: одолжить не смогу, сама в долг живу.

– Может, найду сумку. Есть вероятность, что забыла ее вчера в одном месте.

– В каком? – заинтересовалась Галя.

Я уже пожалела, что сказала. Девчонка отличалась неумеренным любопытством.

– Ну, просто ночевала не дома, вот и…

– Чего? – глаза Гали едва не вылезли из орбит. – ТЫ ночевала не дома?

– А что здесь такого? – немного обиделась я, хоть и понимала причины ее удивления. Но все-таки, одно дело – знать самой, а другое, когда это озвучивают другие. – Я – взрослый человек, свободная женщина, в конце концов.

– Ну, в теории оно-то, конечно, так… – протянула Галя.

Я едва не запустила в нее апельсином.

– И где ж ты ночевала? – продолжала допытываться она.

– Любопытной Варваре нос оторвали, – вспомнила я присказку из детства. – А еще: много будешь знать, скоро состаришься.

– Ну, ладно, не хочешь, не говори, – Галя демонстративно отвернулась, но я почти физически чувствовала, как ей хочется узнать мой неожиданный