в марках машин. Могла сказать только, что, по всей видимости, иномарка, и шикарная, темно-серебристого цвета. Открылась дверца со стороны водителя и оттуда вылез стройный мужчина среднего роста с кудрявой темной шевелюрой и улыбчивым лицом. Одет в приталенное черное пальто, скорее всего, дорогое. Он подбежал ко мне и приветливо улыбнулся.

– Добрый вечер, – в голосе прозвучал явственный акцент. – Я – Пол Страйтон, секретарь господина Валенского. Он должен был звонить вам. Простите за опоздание. Едва нашел ваш магазин.

– Ну, что вы, как раз вовремя. Мне даже ждать не пришлось, – чувствуя себя неловко, откликнулась я.

Мельком глянула на Галю. Та стояла столбом, потеряв дар речи.

– Если вы готовы, можем ехать. Господин Валенский ждать не любит, – чуть смущенно добавил он.

– Дима не произвел впечатления сурового начальника, – усмехнулась я.

Первое смущение прошло, а Пол сразу вызвал симпатию. С ним оказалось легко и приятно общаться, словно мы знакомы уже много лет.

– О, вы его еще плохо знаете, – запустив руку в роскошную шевелюру, произнес Пол. – Но я всегда восхищался умением господина Валенского руководить людьми.

– Пока, Галя, – небрежно бросила я и последовала за Полом к машине.

Секретарь открыл дверцу, а я неуклюже залезла на заднее сиденье. Сам он занял место водителя. Пока он уверенно лавировал в потоках автомобильного транспорта, я наслаждалась удобством салона и приятным свежим запахом, наполнявшим машину. Снова чувствовала себя Золушкой, а Пол казался доброй феей-крестной.

– Скажите, давно вы знаете Дмитрия? – осмелилась спросить я.

– Работаю с ним уже пять лет. Как я уже говорил, строгий, но справедливый начальник. Такого еще поискать.

– Все хотела спросить. Не сочтите за невежливость. Зачем художнику секретарь? – выпалила я и на мгновение зажмурилась, ожидая убийственного ответа.

– Ну, если этот художник еще по совместительству владелец галереи в Нью-Йорке и директор фирмы по оценке предметов искусства, то он ему просто необходим, – раздался веселый голос Пола.

Моя челюсть застыла в отвисшем положении. Я с трудом вернула ее на место.

Пол мельком глянул на меня.

– Он вам не говорил? Ну, господин Валенский не кичится своим положением. Хотя, должен сказать, он и художник довольно известный. Последнюю его картину продали с аукциона за сто тысяч долларов.

Я съежилась, вжалась в спинку сиденья и постаралась стать как можно незаметнее. Ощущение, что все это какая-то чудовищная ошибка, становилось непреодолимым. Что такой человек мог найти во мне? Подумать только, сто тысяч долларов! Да на эту сумму я могла существовать всю жизнь, ни о чем больше не заботясь. Чтобы отогнать самоуничижительные мысли, стала смотреть в окно.

– Эй, а куда мы едем? – запоздало дошло до меня. – «Гранд-отель» в другой стороне!

Почему-то вспомнился сегодняшний сон. Даже в горле пересохло. А что если Дмитрий – маньяк, коллекционирующий руки? Отчетливо представила тайную комнату, в которой в больших стеклянных банках плавают человеческие конечности.

– Куда вы меня везете? – едва не закричала, перепугано глядя на Пола.

– Не беспокойтесь… – Его улыбка в зеркале заднего вида почему-то показалась зловещей. – Господин Валенский хочет сделать сюрприз.

– Ага, сюрприз, – сглотнула я. – Остановите машину, а то выпрыгну.

Раздался щелчок, выдвинувший кнопку возле стекла. Я остервенело дергала ручку, охваченная самой настоящей паникой.

– Мила, послушайте, никто не хочет причинить вам вред! Я клянусь вам! – рассудительным тоном, словно разговаривая с умалишенной, произнес Пол. – Просто не хочу, чтобы вы наделали глупостей и в самом деле выскочили из машины. Еще убьетесь.

И тогда я завопила. Билась кулаками в стекло, дергала неподдающуюся ручку, даже попыталась укусить Пола за шею. Он напрасно пытался меня успокоить. Наконец, машина затормозила. Щелчок. Дверь поддалась, и я чуть ли не кубарем выскочила из машины. Тут же остановилась, как вкопанная. Центр города. Салон красоты «Клеопатра», считающийся самым престижным. Раздался писк ставящейся на сигнализацию машины. Взъерошенный Пол подошел ко мне. Он едва сдерживал смех, его щеки смешно подрагивали.

– Это наша первая остановка.

– Ты не мог по-человечески сказать? – грубо вызверилась я. – Я тут бог знает что подумала!

– Простите! – Он все-таки прыснул. – Я только выполнял распоряжения господина Валенского.

Я смерила его уничтожающим взглядом. Пол постарался придать лицу серьезный вид и учтиво кивнул в сторону салона.

– Вас уже ждут.

– И кто же будет оплачивать банкет? – с сомнением спросила я, глядя на блестящую вывеску.

– Пусть это вас не тревожит.

Черт, а почему бы и нет? Могу я хоть раз не заморачиваться, а просто наслаждаться жизнью? Постаравшись казаться уверенной и независимой, я поднялась по ступенькам и вошла внутрь.

– Вы Людмила? – тут же подскочила ко мне улыбчивая блондинка. – Нас предупреждали о вашем приходе. Надеюсь, вы будете довольны результатом.

– Результатом чего? – опешила я.

– Ну, господин Страйтон сказал, что вам нужна стрижка, покраска, макияж, маникюр, педикюр… – стала перечислять блондинка.

Я только глазами хлопала. Захотелось бежать отсюда без оглядки.

– Послушайте, я…

Она не дала мне договорить и увела в соседнее помещение, где меня окружили несколько таких же улыбчивых девушек. Мама родная, куда я попала? В панике обернулась в сторону выхода. Оттуда мне помахал Пол. Пути к отступлению перекрыты…

Глава 6

Все то время, пока я стоически переносила самые настоящие пытки, мне даже не давали взглянуть на себя в зеркало. Я с тоской вспомнила редкие визиты в парикмахерскую возле дома, где за полчаса мои волосы кромсали до нужной длины, отправляли высушиваться под огромным феном и отпускали восвояси. Здесь же мне не давали и руку самой поднять. Даже голову мыли не над обычной ванной, где приходилось делать почти все самой, а в раковине. Я полулежала на спине, а нежные ручки стилиста умащали мои рыжие патлы приятно пахнущими средствами. Когда меня стригли, начала подступать паника. Голова странно полегчала. Вокруг кресла сыпались длинные пряди. Господи, они что, наголо меня стригут? С них станется! Потом скажут: последний писк моды. А у меня нет денег даже на парик! Но возмутиться не посмела. Язык примерз к гортани.

После маникюра и педикюра вообще лишилась ощущения реальности. Руки и ноги стали нежными и мягкими, ухоженными. Никогда они, бедные, не испытывали такого стресса. Когда все экзекуции, наконец, закончились, меня провели в отдельную комнату без зеркал и указали на уложенные на столе пакеты и свертки.

– Вот, вы должны это одеть.

Меня оставили в одиночестве, совершенно ошалевшую. Дрожащими руками принялась разворачивать и открывать нежданные подарки.

– Обалдеть! – выдавила я, доставая длинное блестящее платье нежно-зеленого цвета.

Размер подошел, словно на меня и шили. Извлекла из коробки черные лакированные туфли на шпильке. Господи! Я же убьюсь в них, не пройдя и двух