Еще секунду Данила раздумывал, потом словно стряхнул что-то с плеч, быстро закрыл за собой дверь, снял куртку, разулся и прошел в комнату.

Павел сидел на продавленном покосившемся диване, накрытом сверху сальным покрывалом.

–Что-то мне перестала нравиться моя идея, – зло сказал Павел, глядя на Данилу снизу вверх. – Не о чем мне с тобой разговаривать. Приехал… Спасатель… Чип и Дейл.

Данила улыбнулся. Взял стул и сел напротив Павла.

– Ну как, теперь не так страшно? – Данила добродушно развел руки в стороны.

– Что? – Павел повернул голову и искоса посмотрел на Данилу. – Ты о чем?

– О чем? – пожал плечами Данила. – Если меня «Чипом и Дейлом» назвать, наверное, сразу легче становится…

Глаза Павла блеснули. Что было в этом взгляде? Негодование? Презрение? Страх? Гнев? Злость? Не знаю. Все вместе, все сразу.

– Ты думаешь, я шучу?! – прошипел он. – Ты думаешь, я неудачник, который так самоутверждается? Да?!

Данила отрицательно покачал головой:

– Если у тебя есть другое объяснение, скажи…

Может быть, Павел рассчитывал, что Данила начнет оправдываться или, напротив, – разозлится. Но Данила не сделал ни того ни другого. Он просто «вернул» Павлу его слова, и это вывело того из себя.

– Ты, видимо, не понял, что я говорю совершенно серьезно, – Павел встал и направился к большому шкафу, стоящему в углу комнаты. – Вот…

Он открыл дверцу. Бельевой шкаф весь – снизу до верху – был забит какими-то пакетами. На средней полке стояло небольшое самодельное электронное устройство с торчащими во все стороны разноцветными проводами. На подсоединенных к устройству часах бледно-зеленым светом горели цифры: 04:13:53. Через секунду: 04:13:52. Еще через секунду: 04:13:51.

– Что это? – тихо спросил Данила.

– Это наш с тобой билет, Избранник.

– Билет?

– Да, билет. К Богу.

Адская машина находилась на шестом этаже. Снизу еще пять, сверху – восемь. Сколько там людей?!.

– Рано ты пришел, Данила, – сказал Павел. – Я думал, у нас с тобой где-то час будет, не больше. Вот и часики завел… Ну ладно, если что – у меня кнопка есть. Мы наш пшик можем и ускорить, если понадобится.

Павел показал на свое запястье. К нему пластырем был приклеен какой-то пластмассовый предмет, похожий на брелок автомобильной сигнализации.

– Обманул я тебя, – Павел улыбнулся. – Один не хочу умирать. Вместе полетим. На небо!

– Надо людей вывести, – спокойно сказал Данила.

– Каких людей? – Павел сделал вид, будто бы не понял его слов.

– Жителей дома.

– Нет, не надо, – Павел отрицательно покачал головой. – Поедем с эскортом!

– Они ни в чем не виноваты, – голос Данилы едва заметно дрогнул.

– А никто ни в чем не виноват, мир такой… – лицо Павла исказилось, это был сарказм, издевка, чувство безграничного превосходства и торжества. – Я же тебе говорил, а ты мне все не веришь.

– У тебя нет никаких причин их убивать, – голос Данилы на мгновение стал грозным.

– А ни у кого нет никаких причин, – расхохотался Павел. – Ты разве не знал?! Ни у кого – никаких – ни на что. Все фарс! Розыгрыш. Мы как подопытные кролики. Плебеи в руках Господних. Даже не в руках, в ногах… И главное ведь – что?

Он встал и приблизился к Даниле, сидящему на стуле в центре комнаты. Высокая худая фигура Павла изогнулась и замерла в этом неестественном положении. Он как змея танцевал смертельный танец над своей жертвой.

– Что? – спросил Данила, глядя Павлу прямо в глаза.

– Вот ты – Избранный. А они, – Павел показал вверх и вниз, – они нет. И я – нет. Тебе и жить хорошо, и умирать не скверно. А нам… Так что я теперь даже убивать тебя не хочу. Поболтаем часок-другой, и, может, отпущу тебя. Иди и помни.

– Людей выпусти, – повторил Данила. Павел развернулся и пошел к дивану.

– А если твои дружки что-нибудь предпримут, я увижу, – бросил он раздраженно и показал на зеркало, стоящее под углом у самого окна.

Павел так приладил зеркало, чтобы видеть с дивана выход из дома и улицу.

– Я не понимаю – чего ты от меня хочешь? – спросил Данила.

– Не знаю, – внезапно тихо ответил тот. – Я как-то все это по-другому себе представлял.

– По-другому? – от удивления Данила даже повысил голос. – Что представлял?!

– Но это всегда так, – тихо, почти беззвучно шепнул Павел. – Сплошной обман.

– В чем обман-то?

– По шло все… – отозвался Павел.

– По шло? – переспросил Данила.

– Пустая, пошлая обыденность, – Павел залез на диван с ногами, зажал колени в кольцо рук и уставился в зеркало над окном. – Чуда нет. По шло. Если чуда нет – зачем жить? Вот вы там за души наши боретесь, знание какое-то ищете… Скрижали. Печати. И расстраиваетесь еще чего-то, переживаете, недовольство проявляете. А ты вернись, Данила, в свою коммуналку питерскую. Вернись на два года назад. И так, что ничего нет – ни жизни этой, ни астролога того, который тебя Избранником числит, ни знаков. Ничего. Пустая жизнь. Пошлая. Ты ведь тоже покончить с собой хотел. Так?!

– Да.

– Потому что обман все. Потому что по шло все. Потому что чуда нет… Ведь так?

– Да, наверное, так, – согласился Данила.

– Но к тебе, Данила, в жизнь чудо пришло, а ко мне нет. И теперь у тебя дело есть, а у меня нет. И все у тебя правильно и миленько, а у меня – гнусно и того хуже – никак. Но ничего, браток, если так, мы эту лавочку прикроем, – Павел потер запястье с прикрепленным к нему пультом дистанционного управления. – Нажмем на кнопочку, и привет! Все кончится.

Павел помолчал какое-то время и добавил: – И это ведь вранье все, Данила, что Избранники другим людям нужны. Просто Избранникам хорошо, а нам – другим людям – плохо. Вот и все.

– Неизбранник , – позвал Данила. – Людей выведи из дома.

И Павел вдруг расхохотался. Зычным, рваным, пугающим спехом.

– Вот ты заладил! – прокричал он сквозь хохот. – «Выведи людей!» «Выведи людей!» А знаешь, в чем проблема? Если я им скажу: «Я знаю про бомбу, которая заложена в 137 квартире. Выходите…» – никто не выйдет. В милицию начнут звонить, спрашивать, докладывать. Через час эта милиция приедет, не спеша, с собакой. Поднимутся ко мне на этаж, позвонят, начнут спрашивать… Никто из дома не выйдет. Понимаешь? Потому что мой голос для них – даже если это их жизни касается – ничто. Люди такие, мир такой, все глупо. Глупо и пошло. Все еще не веришь мне?..

– Не верю, – ответил Данила.

– Доводы плохие? – зло ухмыльнулся Павел.