– Не хочется, – выдавил из себя Эйнштейн, который не ел уже третий день – просто нечего было есть, в кармане не было ни франка.

Человек века

– Вот я и говорю, так нельзя. Нужно себя заставить, превозмочь. Дайте мне слово, что отныне будете есть не менее трёх раз в день.

Эйнштейн, не терпящий лжи, промолчал. А когда доктор на него пристально посмотрел, едва заметно и весьма неопределенно кивнул – то ли давая слово, то ли полемично покачав головой.

Первые годы нового века стали самыми тяжёлыми в жизни великого учёного. Вопрос стоял буквально о физическом выживании. Эйнштейн элементарно голодал, питаясь от случая к случаю через два дня на третий. Чувство голода преследовало его. И от этих тяжких невыносимых ощущений спасало лишь увлечение наукой.

Он не мог себе позволить нормального жилья, одевался как попало и жил, по сути, на деньги своей подруги Милевы Марич. В эти годы безбытный Эйнштейн не имел ни постоянного угла, ни какого-либо имущества. Он не брал денег в долг, поскольку знал, что не сможет отдать. Не ходил в гости, поскольку чувствовал, что не найдёт сил для вежливого отказа от предложения поужинать (а его друзья были так же оглушительно бедны и не могли кормить его за свой счёт). Самое страшное, что впереди не было никакого просвета.

Вытащила Эйнштейна из этой трясины Милева. Но это другая история, о которой следует рассказать отдельно…

Ужасные лишения, пережитые Эйнштейном в молодые годы, оставили след в его дальнейшей судьбе. Наголодавшись, он в годы успеха (а достигнув признания, больше он не бедствовал никогда) любил хорошо поесть. Религиозных ограничений, принятых в иудаизме, Эйнштейн как атеист не признавал, предпочитая мясную немецкую кухню. И в зрелом возрасте заполучил язву желудка и тяжёлое поражение печени, с которым был вынужден прожить до самой кончины. В старости ему пришлось бросить курить и стать вегетарианцем. И это стоило ему немалых усилий воли.

Ужасные лишения, пережитые Эйнштейном в молодые годы, оставили след в его дальнейшей судьбе.

В 1901 году в берлинском научном журнале «Анналы физики» вышла первая статья Альберта Эйнштейна «Следствия теории капиллярности». В ней молодой учёный исследовал силы притяжения между атомами жидкостей на основе теории капиллярности…

Он всё ещё бедствовал и голодал. Из доступных ему инструментов для научной работы Эйнштейн располагал только карандашом и тетрадью. Больше у него не было ничего, даже письменного стола и постоянного угла, где он мог бы приклонить голову и сосредоточенно заняться работой.

И здесь снова стоит обратить внимание на уникальную способность Эйнштейна проводить все необходимые для исследования эксперименты лишь в собственном воображении и при этом никогда не ошибаться. Это его дарование нашло отражение в историческом анекдоте, которых вокруг фигуры Эйнштейна существовало (и существует до сих пор) великое множество.

Однажды вторую супругу Эйнштейна Эльзу пригласили на открытие крупного немецкого телескопа. Проведя женщину по залам обсерватории, сопровождающий её учёный показал ей новый астрономический инструмент, поражавший посетителей своими размерами, ценой и совершенством, и важно заявил:

– Этот мощный телескоп помогает нам раскрыть тайны Вселенной.

На что Эльза ответила:

– Такой дорогой? А моему мужу для этого достаточно огрызка карандаша и коробка из-под спичек.

Эйнштейн в 1915 году.

Весной 1902 года Эйнштейну, уже гражданину Швейцарии, имевшему право трудиться вполне легально, удалось получить место в школе для иностранцев в Шафхаузене. Это был пансионат для детей, которых готовили к поступлению в швейцарские вузы – вроде годичных подготовительных курсов с углублённым изучением школьных предметов. Эйнштейн занял должность учителя математики и физики.

Одним из учеников Эйнштейна оказался сын выдающегося математика Марселя Гроссмана. Мальчик учился неплохо и своего молодого преподавателя, в общем-то, не огорчал. Это и послужило поводом для знакомства Эйнштейна и Гроссмана-старшего. Они быстро сошлись и разговорились. И Эйнштейн – человек прямолинейный и откровенный (до определённой степени, конечно: когда требовалось, он мог и промолчать, но соврать – никогда) – посетовал на то, что работа в Шафгаузене продлится максимум до лета. И потом снова придётся искать какое-нибудь место.

Гроссман тут же заявил, что имеет связи в федеральном Бюро патентования изобретений Швейцарии (там у Гроссмана работал родственник). И что он может рекомендовать Эйнштейна на должность эксперта.

Слово своё Марсель Гроссман сдержал. Эйнштейн получил приглашение от Бюро патентования и выехал на собеседование. Ему предложили скромную должность эксперта третьего класса с окладом в 3500 франков в год. Испытательный срок – полгода. Если Эйнштейн справится со своими обязанностями, то у него будет шанс стать штатным сотрудником.

Марсель Гроссман.

Это было настоящим спасением. Эйнштейн тут же дал согласие и в июле 1902 года, оставив учительскую должность в Шафхаузене, переехал в Берн, где располагалось Бюро патентования.

Он проработал здесь штатным сотрудником до октября 1909 года. Это время Эйнштейн считал самыми счастливыми и плодотворными в своей жизни.

У него появилось всё, чего так не хватало раньше: жильё в прекрасном уютном городе, по которому он с удовольствием гулял, обустроенный рабочий кабинет. В Бюро имелись обширный архив и отличная техническая библиотека, оснащённая удобным для работы справочным аппаратом.

В обязанности эксперта входил анализ патентных заявок, так или иначе касающихся электромагнетизма. Эйнштейн прочитывал заявку на изобретение, перелопачивал архивы и книги, относящиеся к теме заявки, и составлял экспертное заключение – идёт ли речь о настоящем изобретении или нет. Затем заявка вместе с заключением Эйнштейна передавалась в патентный комитет на рассмотрение и утверждение комиссии.

Главным же преимуществом этой работы являлось свободное время, которое учёный тратил на свои исследования. Он наконец-то мог заниматься наукой, не думая о куске хлеба и жилье.