— С какой стати? Я вас почти не знаю. — Селина старательно изобразила недоумение. — Боюсь, у вас проблемы с самоутверждением, мистер Грешэм. Я к вам всего лишь равнодушна.

Девушка лгала, и Пирз наверняка это понимал, но отступать она не собиралась.

— Да ну? — протянул он, подходя вплотную и преграждая Селине путь к отступлению. — Посмотрим, так ли это?

Упругие, теплые губы приникли к ее губам, вынуждая к покорности. Селина ощутила гулкое биение его сердца, но собственное биться в унисон отказывалось. В висках стучало, глаза метали яростное пламя. Потрясенная, возмущенная до глубины души Селина сопротивлялась власти его ладоней и губ. А Пирз целовал ее — безжалостно и умело. И тело поневоле уступало магии этих ласк, вопреки увещеваниям разума.

Но вот руки разжались… и Селина, тяжело дыша, отвесила противнику пощечину. Ладонь заныла, а на загорелой щеке отпечатался белый, медленно багровеющий след.

— Не тревожьтесь. Повторять эксперимент я не стану. — Почему-то при этих словах в сердце Селины снова проснулась боль. Сощурившись, Пирз наблюдал за ней. — Знаете, — добавил он, — я всегда считал, что такого рода драматические жесты подсказаны скорее разочарованием, чем праведным гневом. Пожалуй, стоит проверить мою теорию на практике…

— Со мной этот номер не пройдет, и не ждите! — выкрикнула Селина, кипя от бешенства.

На мгновение в его глазах что-то вспыхнуло и тут же погасло. Когда Пирз заговорил снова, он прекрасно владел собой — в отличие от собеседницы.

— Учтите на будущее, мужчина с таким самомнением, как у меня, вполне может воспринять ваш вызов как приглашение, дорогая моя! Вас возбуждают крайности? Сначала вы унижаете мужчину, а затем распаляете насмешками, подталкиваете к физическому насилию? Ежели так, то это — опасное хобби!

Селина фыркнула, точно разозленная кошка. Ей отчаянно хотелось наброситься на негодяя с кулаками. Никто еще не швырял ей в лицо подобных оскорблений, а тут еще этот голос — мягкий и вкрадчивый, дающий понять, что обвинитель отлично понимает, что к чему…

Неизвестно, чем бы закончилась стычка, если бы не возвращение сэра Джералда. Сославшись на срочную работу, Селина поспешила уйти.

Позже, в безопасности своей квартирки, девушке пришлось признать: как ни досадно, но Пирзу Грешэму удалось пробудить в ней чувства, доселе неведомые. Ну как прикажете примириться с мыслью, что в какой-то момент ей отчаянно захотелось ответить на поцелуй? Что за блаженное ощущение: таять, словно в огне, уступать, не защищаясь… Однако Селина так и не уступила. Поцелуй прервался до того, как девушка себя выдала.

Во власти необъяснимого любопытства, Селина внимательно изучала себя в зеркале трюмо. И что такого углядел в ней Пирз, почему заподозрил во всех смертных грехах? “Очень одаренный человек”, — сказал о нем. судья Ситон. А на взгляд Селины, дьявол во плоти.

Даже теперь, несколько часов спустя, пульс ее учащался при одной мысли о Пирзе, а мысли неслись вскачь. На какую-то долю секунды Селина готова была сдаться, позабыть о горьких уроках детства… Но это больше не повторится. Может, судья Ситон прав и ей не следовало столь вызывающе вести себя в ресторане? Но ведь уже тогда она уловила отчетливые сигналы тревоги и поступила так, как подсказывал инстинкт, вместо того чтобы прислушаться к голосу здравого смысла и логики.

Почему-то нынче вечером Селина места себе не находила. Обычно ее радовало одиночество. После суматошной неразберихи в доме приемных родителей, где, несмотря на их доброту, девочка всегда ощущала себя чужой, она от души наслаждалась покоем и тишиной собственного гнездышка. На полке выстроились книги, купленные еще в Оксфорде. На антикварном комоде, приобретенном по случаю и любовно отреставрированном, выстроились милые сердцу безделушки. Под окнами раскинулся садик. Большинство соседей Селина знала в лицо, приветливо здоровалась при встрече, но не более того. Вот о такой жизни она и мечтала: в уединении, подальше от любопытных глаз и навязчивых расспросов.

В университете Селина грезила о том, чтобы пойти по стопам отца, но, разумеется, это не представлялось возможным. Для того чтобы выучиться на барристера, требовались деньги, и немалые. Хотя научный руководитель советовал ей поработать в юридических отделах производственные фирм, предложение девушку не заинтересовало. Без специального образования она так и останется девочкой на побегушках.

Селине хотелось не этого. Залы суда, упорядоченный, внушающий почтение мир закона и правопорядка — туда, и только туда стремилась она всей душой! Вот почему Селина довольствовалась должностями более низкими, не соответствовавшими ее уровню образования и подготовки. Что угодно, лишь бы дышать любезной ее сердцу атмосферой!

Работать под руководством отца было и отрадно, и горько. Селина давным-давно отказалась от подростковых мечтаний завоевать его восхищение и любовь. Обида на отца-предателя сгладилась с годами, но боль по-прежнему давала о себе знать. Самый близкий человек на свете всякий день видится, говорит с нею, но не узнает!

Усталая и издерганная девушка с нетерпением ждала выходных. Однако, когда в воскресенье утром позвонила Сузан Ситон и пригласила на ланч, Селина готова была признать, что одиночеством сыта по горло.

Как она и предполагала, гостей собралось немало. Сузан обожала шумное общество. Как-то само собою вышло, что Селина разговорилась с приятной дамой средних лет, которая тоже пришла одна, без спутника.

— Сузан слишком занята, чтобы нас познакомить. Может, справимся сами? Я — Далей Грешэм, — представилась она.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Селина Торн, — назвалась она, жалея, что заговорила именно с этой гостьей.

И как это она с первого взгляда не угадала в ней мать Пирза? Именно от нее молодой адвокат унаследовал цвет волос и темно-синие глаза… Вот только у матери взгляд мягкий и приветливый, а у сына — суровый и непреклонный.

— Бог ты мой, что за совпадение! — просияла Далей. — Вы — новая помощница моего брата, верно? Впрочем, совпадение ли? Круг юристов, как известно, тесен, а вы ведь прежде работали у судьи Ситона, если не ошибаюсь? Вам нравится в конторе у Джералда или чем меньше об этом будет сказано, тем лучше?

— Очень нравится, — со всей искренностью ответила Селина. — Славно попробовать себя в новом деле. Ведь у. судьи Ситона я занималась совсем иным.

— Да, сын говорил, что вы просто находка! Вы сами, часом, никогда не задумывались о карьере адвоката?

А ведь Пирз унаследовал от матери не только внешность! Хотя Далей Грешэм не так резка и напориста, ясно, откуда у сына эта почти сверхъестественная проницательность!

Словно почувствовав смущение девушки, Далей обезоруживающе улыбнулась:

— Вы уж меня извините. Боюсь, что иногда я веду себя точно на перекрестном допросе. Что называется, с кем поведешься… Мой покойный муж тоже был адвокатом. Собственно, мне и самой ужасно хотелось заняться юриспруденцией… Но в те времена…