Прибыв на точку, ветеран обходил сквер вокруг памятника Шекспиру, почему-то окруженный дельфинами, ожидая появления партнера по ужину – бывшего советского журналиста Галкина, осевшего в Лондоне. Одно время тот был на подхвате у Сосновского и охотно встречался с Алехиным. Затем, когда его работодатель перешел от политической борьбы к оголтелому русофобству и организации разного рода провокаций, Влад перестал контактировать с другом из Москвы.

– Здорово, старичок! – нагло начал гость английской столицы. – Спасибо, что принял приглашение, а то мне пришлось бы пить в одиночестве. Утром прибыл и решил тебя дернуть – давно не виделись.

– Знаем, как ты пьешь: в праздники по чайной ложке. И правда, давненько не встречались, были у меня причины тебя избегать. Расскажу.

– Нынче гуляем. Мне завтра на футбол, а трезвых русских болельщиков не бывает.

– Куда пойдем?

– В Сохо, разумеется. Покажешь новые рестораны и клубы.

Пока пара пробиралась среди многочисленных посетителей злачного квартала, Матвей не предпринимал попыток проверки: если Владимир привел хвост, то ничего не поделаешь. Оставалось лишь грамотно выбрать место, чтобы противник не смог подслушать беседу. Внимание привлек внешне захудалый китайский ресторанчик, откуда как раз выходили крутые парни – черноволосые и раскосые. На двери маячило замечательное предупреждение «Если вы выглядите моложе 18, будьте готовы предъявить удостоверение, что старше 21».

– Вон, Golden Pagoda – правильное место, Влад. Что-то утки по-пекински и водки по-московски захотелось, – Алехин пил мало, но сегодня требовалось снять информацию втемную и по-быстрому. За шпионскую карьеру он посетил тысячу ресторанов, и собственно еда его не интересовала. Главное – создать обстановку для доверительного разговора. Сегодня разведчик её планировал провести по сценарию «встретились два одиночества для беседы по душам».

– Ты уверен? Смотри, тут одни китайцы сидят, – засомневался Галкин.

– Значит, кухня достойная. Будем единственными европейцами в восточном раю. Я приглашаю, я выбираю заведение, я плачу.

– Свабодного места нету, – отрицательно закачал головой официант.

– А наверху? – поднажал Алехин.

– Тама спецобслуживание.

– Держи пять фунтов или пожалуюсь полисменам, что туристов кормить отказываетесь.

Официант сделал фокус «исчезновение купюры» и стал приветлив. Второй этаж оказался пуст, окна закрыты ставнями. Лишь за одним столом в позиции «краб и две жемчужины» сидели китаец лет 30 и девушки: красивая скромно помалкивала (явно только из Поднебесной), страшненькая выглядела лондонской штучкой. Время от времени подходил хозяин заведения, кланялся и, надо полагать, спрашивал: «Всё ли хорошо»? Важный гость благосклонно кивал головой. Он, как и Матвей, понимал, что оперативники из НН (угрозыска ли, спецслужб ли) сюда вряд ли сунутся.

– Авторитет из «триады», – резонно предположил русский лондонец.

– Ты мне про отечественную мафию поведай, – попросил русский москвич после первой рюмки водки.

– Да ты и сам наслышан про наше болото. Главный кулик на нем – Сосновский. Полно и других беглецов, лишенцев и прочих полукриминальных элементов. Те, кто в России являются фигурантами уголовных дел, здесь автоматически считаются жертвами кремлевского режима и борцами за демократию. Особенно, ежели сумма украденного имеет семь и более нулей. Но, в основном, здешние соотечественники просто срубили бабок на Родине и забились под корягу в Англии. Правда, есть еще несколько миллиардеров – заняты бизнесом, судебными тяжбами, футбольным спонсорством.

– Влад, ты поменял взгляды. Раньше пел иные песни, – опрокидывание рюмок продолжилось.

– Когда у Сосновского работал, то, сам понимаешь, положение обязывало. Со временем он с катушек вообще слетел. Кругом чеченские боевики, беглые экс-чекисты и прочий сброд. Какие-то вымышленные покушения на Бориса, яды, отравления. Разведка, контрразведка. С ним и его персоналом нормальные люди перестали общаться. Потому и с тобой я не встречался, не хотел тебя подставить. И себя тоже. К тому же, деньги у него закончились, накатила депрессия. По слухам, даже о самоубийстве поговаривает.

– Спасибо, Влад. Ценю твою щепетильность. Ты-то в порядке?

– Как только британский паспорт получил, сразу в сторону отполз, хотя и не без проблем. Помогаю акклиматизироваться вновь прибывающим нуворишам. Главный проект – русская певица Алексия. Муж-продюсер пытается из неё сделать мировую звезду, деньгами сорит. Для меня работенка непыльная и кручусь в полубогеме. То кого-нибудь из Bee Gees подтяну, то интервью на Би-Би-Си организую.

– Молодец, уже и в поп-культуру щупальца протянул, – восхищенно хохотнул Матвей, продолжая потчевать собеседника. – А еще темы какие?

– Ваша московская публика помешалась на британском образовании, гонит сюда детей в школы и университеты. Их надо устроить, поселить, проконтролировать. С каждого по зернышку клюю, на жизнь хватает.

– Правда, из них английская разведка вербует агентов на перспективу? – без обиняков поинтересовался Алехин.

– Тебе виднее, – умолк разговорившийся приятель, однако после паузы и еще одной рюмки добавил. – Сам подумай, если у студента батя в Кремле или в Белом доме обретается, грех такого в оборот не взять. К тому же, если папаша имеет здесь банковский счет и недвижимость, мечтает в будущем получить английский паспорт для ребенка и вид на жительство для себя. К примеру, сегодня после обеда прилетел Данилин…

– Кто таков?

– В Администрации кадрами занимается. Прибыл вроде как дочку в Уорике проведать. Из аэропорта прямо к Сосне. А Борис у бритишей на подсосе по полной программе. Вот и прикинь палец к носу, – сотрапезника чуть развезло, и аккумулированная обида, нет – злость на бывшего босса выплескивалась через край.

– Откуда знаешь?

– Так я его дочь и устраивал в университет: тогда расходы покрывала Fast Serv PLC – Борина фирмешка для помоечных делишек. Данилина из Хитроу охранник Сосновского увез – сам видел, когда клиентов с того же рейса встречал. Сегодня покалякает с боссом, а завтра, небось, на футбол явится. Увидишь его – длинный, как оглобля, с брюшком – стороной обходи.

Матвея подмывало спросить про Джереми Кокрейна, но осторожность взяла верх – «Лошадиное лицо» мог являться нынешним работодателем для опекуна новых русских и их детей. Искренность и порядочность знакомого имели пределы, устанавливаемые его паспортом со львом на синей обложке. Оставить в пусть и затуманенной алкоголем памяти имя британского разведчика стало бы опасной промашкой. Одолев утку и бутылку водки (плюс пиво), приятели покинули заведение. Возле входа на улице курила разбитная китаянка – одна из двух «жемчужин».

– Дочь хозяина ресторана? – поинтересовался Матвей.

– Тебе какое дело?

– Передай отцу, утка получилась отменная, – разведчик по привычке проверил свою наблюдательность, хотя глаза уже слипались: ранний старт из Шереметьево и последующие треволнения давали о себе знать. Плюс спиртное.