Офицер счел своевременным намекнуть на свою информированность и закинуть вербовочный крючок на будущее. А заодно среагировать на движение глаз объекта – прямо влево, свидетельствующее о том, что тот врет. Он упустил из виду, что собеседник левша, а значит, такой взгляд, напротив, показывал искреннюю неосведомленность о его «месте в администрации».

– Хотелось бы иногда навещать здешние края, например, футбол заехать посмотреть. Правда, после задержания на границе я разочарован в британском гостеприимстве, – миролюбиво ответил Матвей, адекватно восприняв предложенный бартер: «В будущем ты можешь быть нам полезен, мы – тебе».

– Расчудесно! Теперь мы лучше понимаем друг друга, а будущее покажет, насколько сможем сотрудничать. Добро пожаловать в Лондон, Мэтью Алехин. Зови меня Джереми Кокрейн. Если нам по пути, могу подбросить в отель. Где остановился? – довольный собой англичанин добавил фамильярности и внутренне перешел с «вы» на «ты», хотя в английском есть только одно личное местоимение – you.

– Отель «Краун Плаза», неподалеку от Скотланд-Ярда. Рядом с твоим местом работы. Ты же из Special Branch? – без намека на облегчение ответил Матвей, стараясь немного прояснить ситуацию.

– Нет, не из контрразведки, я работаю на набережной Темзы. Мост Воксхолл знаешь? – чуть раздвинул бледные губы в улыбке офицер и, не дожидаясь вполне очевидного ответа, нажал кнопку звонка.

Вошедший тюрбан шлепнул штамп в паспорт и удалился. У него не было вопросов. Зато они появились у жертвы британского гостеприимства. Сидя в машине нового знакомого и ведя беседу ни о чем, ветеран сделал вывод: его встретила MI6 – королевская разведслужба. Именно её офис находился у моста, выше по течению от Вестминстера, именно там работает франтоватый владелец дорогого Jaguar XJ и ботинок Barker ручной работы. Однако почему такое внимание, когда Алехин отошел от шпионских дел? Всплыла афганская эпопея? И что значит туманный намек на его связи в российской «администрации»?

Попытка разговорить Джереми успеха не принесла. Сунув визитную карточку с телефоном для связи, Кокрейн высадил гостя у гостиницы. «Поехал докладывать начальству, – предположил Матвей. – Или сам начальник?» Последний вариант выглядел реалистичным, судя по профессиональному подходу британца и его замашкам. Г алстук-бабочка черного цвета в голубую полоску свидетельствовал: шпион – выпускник престижного College Eton. Собранные воедино детали настораживали, предполагая игру на высоком уровне, о которой её объект не имел ни малейшего понятия. Пока.

Планируя поездку, Алехин рассчитывал сходить на футбол с приятелем, работавшим в московском отделении Интерпола экспертом. Илью лет двадцать назад осенила идея фикс о создании суперноса, точнее сверхпса, способного вынюхивать любые запахи в оперативных целях. У обычной ищейки обоняние в тысячу раз чувствительнее человеческого и может уловить одну молекулу в литре воздуха. Но североафриканский шакал в пустыне чует запах падали за 10 км и идет к цели по прямой линии. Как хищник улавливает нужную молекулу в кубометрах воздуха, пропускаемого мимо сотен миллионов обонятельных клеток? Видимо, его мозг почти целиком занят единственной задачей, важной для выживания.

Правдами и неправдами заполучив несколько особей, Илья безуспешно пытался работать с ними. Увы, шакалы не переносили контакта с людьми и цивилизацией. Пришлось долго скрещивать их с собаками, привыкшими к обществу homo sapiens. Процесс оказался трудным и затратным. На начальном этапе помощь предоставил Матвей, взяв питомник на пищевое довольствие. Суперносы реально воевали с преступностью: улика с запахом преступника, запечатанная в стеклянную банку, позволяла метису «дворянского» вида определить убийцу через месяцы и годы. Наркотики собачка обнаруживала даже в герметической упаковке под слоем кофе или молотого перца.

Как водится, на Родине чудо селекции встретили скептически. А вот в Западной Европе за него ухватились, особенно кинологи в Германии. Именно на зимней дороге туда Илья и попал в автоаварию. После реабилитации пострадавший физически окреп, но выглядел ужасно, не мог толком ни говорить, ни есть. Через знакомых удалось организовать его приезд в Лондон для сложной челюстно-лицевой операции у местной знаменитости – доктора Бентли. Её почему-то отложили и провели только вчера, поэтому на футбол предстояло отправиться без Ильи.

Звонок из отеля ясности не дал: да, пациент находится в палате, только больница справок не дает. Мобильник хирурга не отвечал, что понятно для занятого специалиста. Решив не столько сэкономить на такси, сколько оглядеться в городе, Матвей двинулся к метро. По пути в глаза бросилась табличка на решетке полуподвального окна: «По соображениям безопасности не приковывайте здесь велосипеды цепочками. Пожалуйста». Дальше стоял полицейский фургон, задние двери которого угрожали надписью «Не приближайтесь к машине ближе трех метров». Ширина переулка составляла от силы пять метров. Платформы и вагоны подземки пестрели инструкциями, как действовать при обнаружении оставленных сумок, повсюду телекамеры и патрульные с автоматами и в бронежилетах. Страх терроризм пришел в Великобританию всерьез и надолго.

На станции «Элефант энд Касл» пересел на даблдекер. С верхней палубы автобуса – ехать долго – жизнь улиц как на ладони. Поражало количество жителей не англо-саксонского происхождения. Темно– и смуглокожие лондонцы заполонили тесные тротуары, их лавки и заведения – нижние этажи домов. Среди попутчиков чуть не половина потомки выходцев из Индостана, многие сидели, уткнувшись в учебники. Соседка зубрила кардиологию – вероятно, интерн в больнице.

Старшая медсестра оказалась крутобедрой и дородной, похоже, с Ямайки. Проводив посетителя в палату, увидела возле кровати пациента мужчину, скинувшего пиджак и закатывающего рукава рубашки. Уже открыв грозно рот, женщина осеклась. Взглянув на медкарту, властительница стационара с придыханием поинтересовалась:

– Доктор Бентли, полагаю?

– Виновен, это – я! Провизора сюда, быстро! – скомандовал хирург и повернулся к посетителю. – Господин Алехин?

– Поражен вашей проницательностью. Как угадали?

– Только русский мог вынудить медсестру покинуть пост и подняться на второй этаж. Англичанин бы постеснялся, рискуя вызвать месть в стиле вуду. Ваш друг в порядке, только лицо сильно опухло. Не пугайтесь, это нормально.

– С ним можно поговорить?

– Вам можно, ему еще нет.

Появившаяся молодая женщина оказалась родом из Чехии. Бентли поинтересовался у неё названием жидкой субстанции лекарства, назвав его таблеточную форму. Затем спросил то же самое о другом препарате, но в обратном порядке. Удовлетворившись познаниями эмигрантки-провизора, велел дать пациенту третье средство, не имевшее ничего общего с первыми двумя.

– Сложно работать, – поделился наболевшим доктор, когда чешка ушла, – персонал с миру по нитке набирают. Сдают экзамены, но доверяю им с опаской.

– Понимаю, – ответил Алехин, вспомнив засыпавшую над учебником соседку по автобусу. – Мы с Ильей вам очень признательны, господин Бентли. Если что-то потребуется в России, я к вашим услугам.