— Ты не посмеешь ничего мне сделать! — по-прежнему придерживаясь за стену, Михаил бросил быстрый взгляд в сторону распахнутой настежь двустворчатой двери, за которой был виден короткий коридор и перила лестницы.

— Возможно… — не оборачиваясь, Миктиан сделал короткое неуловимое движение рукой, и створки двери с треском захлопнулись. — …Но уйти отсюда без моего разрешения ты тоже не сможешь.

— Чего ты хочешь? — Михаил тяжело дышал.

— Ничего особенного. Просто поговорить. Хочу, чтобы мы поняли друг друга.

— Не о чем говорить, — Михаил гордо одёрнул помятый и перепачканный плащ. — Я знаю о твоих планах всё. И помешаю тебе.

— А почему, собственно, ты считаешь возможным мешать мне устраивать мою личную жизнь? Есть соглашение, и никто не должен выходить за его рамки, не так ли? — он резко обернулся к Михаилу, и тот испуганно отскочил назад, словно уворачиваясь от удара.

— Ты лжёшь! Я знаю, что ты задумал! Знаю, зачем тебе нужны девушки! Из-за тебя страдают люди…

— Из-за меня? — Миктиан расхохотался и, хлопнув в ладоши, повалился в мгновенно подкатившееся кресло. — Пока ты не вмешался, никто из них не умирал!

— Да? А Полина?! — оскалился Михаил и тут же конвульсивно дёрнулся, наткнувшись на второе кресло, услужливо подкравшееся сзади.

— Я не прикоснулся к ней даже пальцем.

— Тебе это и не обязательно!

— Она была пьяной в стельку. Перепугалась и выбросилась из окна.

— Сама? А тебя в это время рядом не было?

— Ну, это было, скажем так, чудовищное стечение обстоятельств.

— А Ирина?

— Причём тут я? — оскорбился Миктиан. — Если бы не ты, она была бы жива. На мне нет её крови. Я просто устраиваю свою личную жизнь, и не более того.

— Ты лжёшь!

— Знаешь, если бы мне было нужно то, в чём ты стараешься меня обвинить — подошла бы любая. Разве нет? Вам же подошла. А мне просто всё надоело. Я устал. И я хочу пожить как человек.

— Видимо, тебе всё-таки нужна особенная. Я вижу тебя насквозь. И я остановлю тебя.

— Заметь, я просто хотел поговорить. Затевать ссору в мои планы не входило.

— Я предупрежу Ларису, — процедил Михаил, исподлобья глядя на радушного хозяина, одарившего его белоснежной улыбкой. В глубинах дома послышался мелодичный перезвон.

— У тебя есть отличный шанс предупредить Ларису прямо сейчас, — произнёс Миктиан, покидая кресло. — Пойду, впущу её.

* * *

Кованый фонарь над тремя каменными ступеньками крыльца и два желтовато-белых шара возле перил лили на Лару мягкий матовый свет без теней, и благодаря ему лицо девушки казалось детским и немного виноватым. Когда за дверью, до половины застеклённой дымчатыми гранёными квадратами, мелькнула тень и послышались шаги, она тряхнула головой и отбросила назад волосы: неуловимая детскость пропала без следа.

Тяжёлая дверь бесшумно распахнулась, явив Миктиана Баста собственной персоной. Теперь к рубашке и джинсам добавились светлые домашние туфли. Он с улыбкой посторонился, пропуская девушку внутрь.

— Зашла извиниться, — Лара виновато улыбнулась.

— Как фильм? — дипломатично полюбопытствовал Миктиан, закрывая за ней дверь. Девушка быстро обернулась, улыбка на секунду стала растерянной.

— Ну, надо же… Ты знаешь?

— Почти всё, — не без некоторой гордости изрёк Миктиан.

— Ну, раз так — считай себя отомщённым. Фильм был отвратителен. Очередная влюблённая в нечисть дура в стиле «Сумерек». Я даже до конца не дотерпела.

— Любовь к нечисти? — Миктиан с курточкой в руках отвернулся к вешалке, и поэтому его усмешка осталась незамеченной.

— О, да. Это сейчас модно — влюбляться в вампиров, оборотней и вурдалаков, — продолжала Лара, пока они перемещались из прихожей в гостиную, не заваленную, в отличие от спальни, неимоверным количеством всяческого добра. Здесь, на первом этаже, наоборот, царствовали минимализм и хайтек, не помиловавшие даже камин, тускло блещущий серебристым металликом. — Появись сейчас Дракула, — продолжала девушка. — Он бы не знал, куда деваться от собственных фанов.

— М-да, действительно… — задумчиво проговорил Миктиан. Он предложил ей кресло, и Лариса уверенно опустилась на серо-голубую букву «S», неведомо какими силами сохранявшую вертикальное положение. Он отвернулся к бару. — Значит, вампиры?

— Аха. Детки считают их безумно сексуальными. Только вчера в сети открыли онлайн-голосование, кто круче — граф Дракула или Эдвард Каллен. Типа, пусть проигравший заколется осиновым колом. А сегодня в зале такой визг подняли…

— Тебя это не развлекает? — Миктиан возвратился к ней с фужерами и весьма почтенного вида бутылкой.

— Раньше были принцы, теперь — вампиры и прочая сверхъестественная хрень. И то, и другое — одинаково нереально, — она приняла фужер. Золотистое вино слегка пенилось и приятно щекотало язык. — Я даже в детстве не мечтала о принце.

— И о ком же ты мечтала? — словно не рискуя следовать примеру девушки, Миктиан, вместо того, чтобы занять второе кресло, облокотился на каминную полку. Лара пожала плечами.

— Сначала об одном однокласснике, потом — о другом. Потом — об обоих сразу. Так ты простил меня?

— Похоже, что да, — Миктиан безмятежно улыбался. — Видимо, ты располагаешь к великодушию.

Внезапно откуда-то сверху послышался грохот.

— Что это? — вопросительный взгляд Лары не сразу обнаружил Миктиана, который теперь оказался между ней и дверями гостиной. Однако он по-прежнему улыбался, хотя и не так безмятежно, как мгновение назад.

— Забыл сказать: ко мне сегодня заглянул мой братец, и, должен предупредить сразу: он несколько… — Миктиан сделал неопределённый жест у горла. — Несколько того… — он оглянулся. — Перебрал.

На пороге комнаты стоял Михаил. Весь его вид говорил о том, что спуск по лестнице дался ему не без приключений. Расширенные глаза будто пытались прожечь Ларису насквозь.

— Лариса — Михаил, Михаил — Лариса, — нарушил тишину голос Миктиана. Он как будто вывел Михаила из оцепенения, и тот, почему-то с испугом обернувшись на оставшиеся позади ступеньки, нетвёрдым шагом приблизился к девушке. Баст наблюдал за ним со снисходительной усмешкой.

— Лариса… Мне надо с вами очень серьёзно поговорить… — хрипло выговорил Михаил. — Знаю, в это будет трудно поверить, но… — он протянул к ней раскрытую ладонь. В тот же миг послышался странный скребущий звук, и Михаил, отдёрнув руку, отскочил назад, споткнулся о низкий стеклянный столик и растянулся на полу, глядя на свои пальцы с выражением крайнего удивления и возмущения.

Пока Лара разыскивала и извлекала из сумочки повинный в переполохе айфон, хозяин склонился над поверженным гостем.

— Между прочим, — прошептал он, помогая Михаилу встать, — сейчас мать сообщает ей одну очень грустную новость. Ну, как? Желание поговорить не пропало? Только имей в виду: я тоже молчать не стану.