class="p1">Некоторые из авторов мемуаров подчеркивали, что в среде польских ссыльных ненависть к России, как к государству, не переходила в ненависть к русским[47]. Со временем и местное население также стало отвечать им симпатией. Жители Сибири в целом сохранили добрую память о ссыльных предшествующих десятилетий, в первую очередь, об участниках Ноябрьского восстания 1830 г., в силу чего без предубеждений встретили следующую волну польских ссыльных[48]. Это, конечно, не означает, что антипольская пропаганда, проводимая администрацией и частью прессы, была безрезультатна. Чтение как польских, так и русских воспоминаний убеждает в том, что часть местного населения вначале действительно видела в ссыльных поджигателей, бунтовщиков и убийц.

Отдельным вопросом остается оценка вклада ссыльных в цивилизационное развитие Сибири. Во многих повествованиях мы можем найти фрагменты, демонстрирующие, что они сыграли значительную роль в развитии новых ремесел и услуг, содействовали просвещению, а позднее, уже в качестве предпринимателей и купцов ввели на сибирский рынок новые товары.

Следующей заслуживающей отдельного исследования проблемой являются неузаконенные связи ссыльных с сибирячками. Подобные сюжеты появляются на страницах многих повествований. Почему жительницы Сибири соглашались на подобные союзы, а местное общество их не осуждало? Представленные в нашем издании тексты позволяют по-новому пролить свет на данный вопрос, хотя он, равно как и предыдущий, требует еще детального изучения. В силу этого мы хотели бы ещё раз выразить надежду на то, что данное издание будет не только помощью в проведении исследований, но и источником вдохновения.

Перевод на русский язык Натальи Пуминовой-Амброзяк

(Российский государственный гуманитарный университет)

Раздел I

Ссыльные участники Январского восстания в свете русских мемуаров, повествований и публицистики (составили Яцек Легеч и Татьяна Мосунова)

№ 1. Сергей Григорьевич Стахевич — Среди политических преступников (Из моих воспоминаний)

О детстве и молодых годах Сергея Стахевича мы знаем немного более того, чем он сам написал в своих воспоминаниях. По чаще всего встречаемым сведениям, он родился в 1843 году в Путивле Курской губернии. Между тем, на одном из российских генеалогических форумов человек, выдающий себя за правнука Сергея Стахевича, написал, что он родился годом раньше и не в Путивле, а в местечке Лугань Севского уезда Орловской губернии. По семейному преданию, его дед был поляком — участником восстания Т. Костюшко, сосланным в Орловскую губернию[49].

Сергей Стахевич происходил из дворянской семьи, его отец был чиновником. Окончил гимназию в Орле, а затем поступил в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию. 4 марта 1863 года был арестован за распространение прокламации организации «Земля и Воля» под названием «Льется польская кровь» и 12 марта заключен в Петропавловскую крепость. Суд Сената приговорил его к лишению всех прав и шести годам каторги с последующим пожизненным заключением в Сибири. Приговор был утвержден 30 декабря 1863 года.

В феврале 1864 года Стахевич прибыл в Тобольск. Пребывание в Тобольской этапной тюрьме должно было стать лишь кратким эпизодом его дороги на каторгу. Однако все произошло по-другому. Поскольку, согласно приговору Стахевича, каторгу он должен был отбывать в крепости, а крепостей в Сибири не было, руководство тобольской тюрьмы обратилось к властям Петербурга с просьбой дать указания. В результате он провел в тюрьме не несколько дней или недель, а почти полгода. Позже содержался в тюрьме в селе Акатуй, а с 1865 года отбывал каторгу на Александровском заводе в Забайкалье.

В марте 1870 года освобожден от каторги и направлен на поселение на территории Иркутской губернии. Работал бухгалтером на частных предприятиях и волостным чиновником. В 1887 году был освобожден от полицейского надзора, а пять лет спустя ему было разрешено вернуться в европейскую часть государства. Вернувшись из Сибири, он поселился в Петербурге, где также был бухгалтером. В российской столице он пережил 1917 год и русские революции. Однако новая власть не оценила заслуги старого революционера и ссыльного. Он умер в мае 1918 года, а причиной смерти — по некоторым данным — стало голодание[50].

Свои обширные воспоминания о пребывании в Сибири Стахевич записал в двух частях в 1908–1912 годах. В первой части, под названием «Среди политических преступников», он описал свою судьбу с момента ареста до конца каторги, то есть до весны 1870 года[51]. Часть вторая, под названием «В медвежьих углах», включает в себя 1870–1876 годы. Стахевич описывает в ней первые годы своего пребывания в Сибири после освобождения с каторги[52].

До сих пор публиковались лишь небольшие отрывки из воспоминаний Стахевича. Два начальных раздела первой части (касающиеся пребывания в Петропавловской крепости и Тобольской тюрьме) были опубликованы на страницах журнала «Былое»[53]. Из заметок на рукописи видно, что к печати на страницах этого журнала готовились очередные фрагменты текста, однако по неизвестным причинам редакция отказалась от этого. В конце 50-х годов также был издан обширный раздел первой части мемуаров, посвященный встрече автора с Николаем Чернышевским[54].

На фоне русских мемуаров, в которых описана жизнь польских ссыльных в Сибири, воспоминания Сергея Стахевича — полное исключение. Ни в одних других воспоминаниях этой проблеме не было посвящено столько места. И в этом нет ничего удивительного, поскольку первые четыре года в Сибири автор провел практически исключительно среди поляков. Поэтому мы решили опубликовать очень обширные отрывки из этого произведения, включая первую главу, в которой автор описывает обстоятельства, при которых он попал в Сибирь. Правда, из пяти опубликованных разделов только один касается исключительно пребыванию Стахевича на территории Западной Сибири, но познавательное значение воспоминаний Стахевича для исследований судеб ссыльных после Январского восстания и польско-российских взаимоотношений в Сибири настолько велико, что публикация фрагментов, описывающих его пребывание на территории Восточной Сибири, кажется, оправданной.

Рукописи мемуаров Сергея Стахевича хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства, в фонде «Коллекция воспоминаний и дневников» (фонд 1337). Неизвестно, как они попали в этот архив и из какого собрания были переданы именно в этот фонд.

Рукопись полна всевозможных приписок и зачеркиваний. Приписки нанес сам Стахевич, а зачеркивания (или, по крайней мере, их часть) сделал редактор, подготовив дневники к печати. Мы решили опубликовать текст, включая исправления и зачеркнутый текст. Поправки Стахевича выделены курсивом, зачеркнутые фрагменты текста помещены в квадратные скобки.

Публикация главным образом основана на рукописной версии дневника. Однако в связи с тем, что в рукописи отсутствовали части листов, для воссоздания текста использовались — когда это было возможно — печатные фрагменты дневника.