– Ну-у-у, мы не будем делать такие скоропалительные выводы. Однако в клинику он не обращался, хотя наша фирма предоставляет очень выгодную медицинскую страховку с учетом всех особенностей вредного производства.

– Так, может, логичнее предположить, что Гейденрейх просто не нуждался в клиническом обследовании и лечении?

– Возможно, возможно… Подобные приступы могут быть острыми, единичными, но, увы, с летальным исходом. Как и произошло в этом случае. А вот его сослуживцы не один раз замечали… э… нездоровье господина Гейденрейха. Даже вчера днем на работе он плохо себя чувствовал и неважно выглядел. Настолько, что обер-мастер дважды предложил ему обратиться в медпункт и пойти домой отдыхать. Это было, безусловно, возможно, так как сам обер-мастер готов был взять на себя его производственные обязанности. Однако Гейденрейх категорически отказался! Еще врачи сделали предположение, что спровоцировать приступ мог алкоголь, который несчастный… э… употребил незадолго до смерти. В его квартире была найдена открытая, наполовину пустая бутылка водки. Возможно, таким способом господин Гейденрейх хотел, придя домой… э… справиться с недомоганием, или, как это у русских, снять стресс.

«Господи, весь мир знает, «как это у русских»!» – подумал Сергей, но не стал вступать в дискуссию.

Обер-мастер! Таких откровений Редину было уже достаточно. Стоит ли продолжать мучить унылого руководителя? Сергей на прощание выразил желание лично побеседовать с полицейским следователем и попросил в сопровождающие переводчика. На час-полтора, не больше. Ему с удовольствием пошли навстречу, а вице-директор даже лично договорился по телефону о предстоящем рандеву в полицейском управлении.

Следователь оказался молодым, рьяным и непредвзятым. Он понравился Редину еще и тем, что сразу согласился покинуть казенные стены полицейского управления и продолжить разговор на месте происшествия, то есть в квартире Гейденрейха.

Что Сергей собирался там найти, он и сам не знал. Может, записку, сообщение, знак… Или следы насилия. Но ничего не было! Входная дверь открывалась только ключом. Соседи не слышали никакого шума и вообще не знали, когда вернулся хозяин квартиры на втором этаже. Разбитый от падения на пол домашний радиотелефон и включенный на вызов Службы спасения мобильник следователь показал Редину еще в управлении. Там же находились пузатый бокал и ополовиненная бутылка водки со следами пальцев Гейденрейха.

А вот угол дивана, о который, падая, ударился затылком пострадавший. Нет-нет, рана абсолютно не опасна и никак не могла повлиять на состояние здоровья! Если господин Редин желает, можно прямо сейчас проехать в морг и еще раз детально осмотреть тело умершего. Отсутствуют следы любых инъекций. Полицейский следователь лично осмотрел каждый сантиметр тела. Даже под мизинцами на ногах! Да-да, был такой случай…

А вот заключение экспертов о содержимом желудка и состоянии внутренних органов: легких, печени, поджелудочной железы… Никаких следов пищевого отравления или вдыхания ядовитых паров. Взяли даже костный мозг для специального исследования на предмет возможного применения радиоактивных препаратов. Правда, результаты будут лишь в конце недели, но клиническая картина смерти полностью отметает такую возможность.

Нигде нет ни единого повреждения, отпечатка, постороннего следа.

Конечно, Редин со следователем детально осмотрели все домашние вещи скончавшегося и содержимое его карманов. Ничего, кроме элементарных бытовых мелочей, в них не было. Нет, никакого фотоаппарата в доме не обнаружено. И прибора для определения фальшивых денег – тоже. Тем более для чтения надписей в специальном освещении. Ауфвидерзеен, герр Редин!

Значит, фотоаппарат и прибор забрал убийца. Ни в какой «обширный инфаркт» Сергей не верил. Нет, инфаркт, конечно, был, это медики установили точно. А вот вызвавшей его причины определить не сумели. Какая, к черту, водка! Виктор Гейденрейх не пил ничего, кроме пива, и никогда не обращался к врачам по поводу сердечных недомоганий.

Впрочем, журналист Герман Талеев, большой друг Редина и специалист в… разных отраслях, как-то рассказал ему, что существуют такие препараты, которые действительно не могут быть обнаружены никакой экспертизой. По крайней мере сейчас. Потом, конечно, найдут возможности, но к тому времени изобретут уже новые препараты… Этот процесс бесконечен. Игра в казаки-разбойники: одни убегают – эти всегда чуть впереди, – другие ловят, слегка отставая.

Но в случайные совпадения Редин давно уже не верил. Тем более что касается человека, непосредственно отвечающего за погрузку опасных радиоактивных материалов.

Интересно, что же все-таки послужило для бандитов решающим толчком к убийству Гейденрейха? Какие-то его неосторожные действия в хранилище в последний день работы? Или обер-мастер заметил непрофессиональную слежку уже давно? В последнем случае странно, что никто не наблюдал за их встречей в пивном баре. А может, все-таки следили?

Тогда напрашиваются два вывода. Во-первых, сам Редин тоже находится под колпаком, и не исключена возможность применения каких-то мер устрашения к нему тоже. Вряд ли это будет убийство. Не следует переоценивать значимости своей фигуры и ценности сообщенных Виктором сведений. Но поберечься вовсе не помешает. А главное, предпринимая теперь любые действия, призвать на помощь весь свой небольшой опыт разведывательно-диверсионной работы.

Во-вторых, дело у этих ребят поставлено с размахом и на высоком профессиональном уровне. Значит, конечная цель оправдывает такие средства. Надо немедленно связаться с Талеевым…

Сергей вернулся в гостиницу. Он решил воспользоваться не телефоном, а ноутбуком. У него в дорожном чемодане лежал компактный, но достаточно мощный нетбук фирмы ASUS, которым он еще ни разу не пользовался за границей. Вряд ли бандитам удастся перехватить такой контакт, даже учитывая их отличную оснащенность. За Талеева капитан 2-го ранга не беспокоился: Гера никогда не расставался с ноутбуком, а его работу обеспечивал такой провайдер, который гарантировал надежную защиту от взлома.

После коротких обыденных приветствий – они виделись совсем недавно, перед отъездом Редина в Германию, Сергей изложил суть дела, стараясь не пропустить ни одной мельчайшей детали. Получился довольно длинный рассказ, в течение которого журналист не перебивал друга и лишь под конец задал вопрос:

– Я понял, что эти стержни уже не один день как перевозят наземным транспортом в порт, да?

– Недели три возили, – подтвердил Редин. – Практически уже закончили. До отправки судов осталось несколько дней.

– А за все это время были какие-нибудь выступления «зеленых» или кого-нибудь еще в знак протеста? Или, может, поддержки? Митинги, демонстрации…

– Нет, не было. Я, правда, здесь не с самого начала, но точно не было. Это странно, да?

– «Зеленые» в Германии действительно сильны. Насколько я в курсе, никогда не упустят случая помитинговать. А уж по поводу такого груза… Но это я так, к слову. Вообще, защитники живой и дикой природы сами по себе не отважатся на сколь-нибудь серьезную акцию, я имею в виду террор. Здесь что-то другое. И явно кто-то другой стоит за всей этой акцией. Есть у меня на этот счет кое-какие мысли, но пока их обсуждать рано…