Тут великий инженер, со скучающим видом осматривавший зал, взглянул на дядюшку и племянницу. Его лицо прояснилось, и, коротко поклонившись собеседнице, он направился к семейному дуэту.

— Господин Верещагин, если я не ошибаюсь?

— Рад видеть вас, господин Вангенер. Это моя племянница, Екатерина.

Девочка протянула высокому седому мужчине ладошку и спросила:

— Господин Вангенер, пока ужин не начался, я хотела вас спросить, можно?

— Пожалуйста.

— В вашем шестьсот сороковом «Даймлере» вы поставили шесть огневиков, и только два воздушных элементаля, а почему?

Конструктор озадаченно потер переносицу:

— Ну, видите ли, юная леди…

Хмыкнув, Алекс потихоньку отошел в сторону. Сколько он знал характер племянницы, Вангенеру придется объяснить ей все тонкости устройства новейшего двигателя… Интересно, а где же близнецы? Кажется, в последние минут пятнадцать они не попадались отцу на глаза. Еще пару лет назад он бы счел это достаточным периодом молчания для объявления общей тревоги, но вроде бы к двенадцати годам мальчишки несколько поутихли. Или поумнели? Во всяком случае, он уже не ждет вселенской катастрофы ежеминутно.

В половине девятого гости собрались за столами в большом бальном зале отеля. Декораторы сегодня превзошли сами себя, зал выглядел, словно дворец снежной королевы. Только во дворце ее морозного величества, скорее всего, никогда не цвели в таком количестве белые розы и фрезии. Кристиан подумал мельком, что команде декораторов и флористов нужно будет выписать премию, поднялся со своего места и постучал ножом о бокал. Пятиминутной речи о том, как прекрасны люди, катающиеся на лыжах, будет достаточно…

— Завтра с утра на гору? — тихонько поинтересовался у отца Серж.

— Посмотрим, — так же шепотом ответил Алекс. — Мало ли что…

— Мы кататься приехали, — напомнила Катя.

Завершивший выступление де Вир сел на свое место, и, услышав конец это беседы, усмехнулся. Из внутреннего кармана смокинга он извлек конверт и передал его девочке со словами:

— Я бы советовал тебе и молодым людям хорошенько подумать о завтрашнем времяпрепровождении.

Она вытащила из конверта лист плотной сверкающей бумаги и прочла:

— Компания «Йети и Хаски» приглашает вас на открытие сезона собачьих упряжек. В программе: знакомство с собаками, обучение управлению нартами, гонки. Начало программы — 14 декабря.

Подняв глаза на Кристиана, Катя медленно спросила:

— Это нам? И мы можем пойти и участвовать в гонках?

— Если хотите, — пожал плечами Кристиан. Глаза его смеялись. — Ну, а вдруг Алекс запретит?

Три головы — две коротко стриженые мальчишеские и девичья с аккуратными локонами — повернулись к Алексею.

— Что ж я, изверг какой? — он поднял брови в комическом возмущении. — Или себе враг? Вы ж мне жизни не дадите потом. Идите, но только с одним условием…

— Беспрекословно слушаться инструктора… — перебил его Серж.

— Не лезть туда, куда запрещено… — подхватил Стас.

— И вернуться в отель к обеду, — закончила тираду Катя.

Все трое захихикали, что несколько смазало впечатление.

— Минуточку, — спросил Серж, отсмеявшись. — А ты-то сам куда денешься, приглашение на четверых! Ты что, не пойдешь с нами?

— Ну, видишь ли, — замялся Алекс.

— Ты опять влез в расследование! — указательный палец Стаса почти уткнулся в грудь отца. — А в прошлый раз ты обещал нам, что мы тебе поможем в новом деле!

— Обещал, — согласился тот. — Не спорю. Но, во-первых, я бы попросил вас не портить Кристиану праздник…

— Ничего-ничего, продолжайте, — де Вир кивнул, — Это очень интересно.

— А во-вторых, — неожиданно произнесла Катя, — мы все обсудим потом. Завтра днем после собачьих гонок. Большое спасибо, господин де Вир, прекрасный ужин и замечательный подарок, это приглашение. Сейчас нам уже пора спать, мы будем рады увидеться с вами завтра.

Она сладко улыбнулась и пошла к двери. Близнецы, словно загипнотизированные, повторили слова благодарности и пошли за ней.

Кристиан посмотрел на Алекса: тот прикрыл лицо ладонью и беззвучно смеялся.

Наутро после завтрака мальчишки вместе с Катей умчались в собачью школу, а Алексей собрался все-таки покататься. Но, когда подъемник вознес его к началу трассы, начал сгущаться туман. Очень быстро вся вершина горы оказалась окутана густой белой пеленой. Конечно, цветные огоньки по бокам спуска горели и даже были неплохо различимы, но влага клеилась к лицу, словно паутина, снег стал мокрым и прилипал к лыжам. За спиной у Верещагина кто-то разочарованно сказал:

— Ну, это надолго. До вечера нормальной трассы не будет, можно идти пить глинтвейн.

Через несколько минут площадка возле верхней станции подъемника опустела, только какой-то жилистый мужчина, посвистывая, натягивал шапочку.

— Неужели будете кататься в таком тумане? — поинтересовался Алекс.

— Попробую, — деловито ответил тот и надвинул очки. — У меня специальное заклинание для мокрой погоды, вот и проверю, как оно работает. Да и вообще, я живу за Северным полярным кругом, в Тромсе. Если бы мы обращали внимание на выкрутасы погоды, из дома бы не могли выйти.

Он оттолкнулся палками и мгновенно исчез в белом облаке.

«Вот интересно, зачем ехать из заснеженного Нордхейма на лыжный курорт?» — подумал Алекс, почесал в затылке и прыгнул в подошедший вагончик канатного подъемника. Раз уж с катанием не вышло, попробуем поработать.

Карвера он нашел в кабинете, внимательно изучающим что-то в компьютере. Увидев входящего Верещагина, тот оживился и потащил его к экрану:

— Это хорошо, что ты пришел! Мне как раз официальный протокол вскрытия прислали. Ну, собственно, на словах док все сказал еще вчера, но ты ж посмотришь, может, что-то углядишь еще полезное?

— А распечатать можно? Прости, не люблю читать с экрана…

— Да не вопрос!

Протокол отправился в печать, а Алекс тем временем просматривал магоснимки с места происшествия.

— Вещи его не нашли?

— Пока нет. Зато ребята выяснили, где Кенвуд ужинал. Вчера антрекоты готовили у Жака Фурнье, это такой небольшой семейный пансион и ресторанчик при нем. Я отправил двоих расспросить папашу Жака, может, там и багаж найдется.

— А по месту, где он раньше жил, что-то выяснилось?

— Ну, как ты понимаешь, из Порт-о-Пренса еще никто не ответил, хорошо, если к середине следующей недели раскачаются написать. А вот из Люнденвика информация пришла. Он прибыл месяц назад с кораблем «Сердце Запада», из Нью-Мексико. Жил в доме родственника, вполне добропорядочного гражданина Бритвальда, никаких хвостов за ним оттуда вроде бы не тянется. Сюда, в «Эден» его прислал владелец отеля, господин Валлон.