* * *

21 октября 1833 года эпидемиологическая ситуация в Стокгольме все еще была под контролем. Холера пока не добралась до города, и сообщения прессы о заболеваниях касались в основном воспаления легких и флюсов.

Aftonbladet писала о совещании кабинета министров короля Карла XIV Юхана и о первом заседании особого комитета по «вспомоществованию производству ружей в стране». Вероятно, следует воспринимать как своего рода знак свыше, что именно в эти дни комитет провел первые пробные стрельбы пехотных винтовок новой модели. «Порох, использовавшийся при испытаниях, намеренно был выбран старый и не лучшего сорта», – подчеркивалось в газете.

В тот день акушерку Юханну Хаммарстедт вызвали к семье Нобель на Норрландсгатан, 9. Юханна была вдовой и жила на юге города – на первый взгляд слишком далеко. Судя по объявлениям в газетах, гораздо ближе можно было найти «привилегированную акушерку, принесшую присягу». Объяснение находится после недолгого поиска в архиве церковных книг записи крещений. Иммануил и Андриетта полагались на Юханну. Акушерка ранее трижды принимала у Андриетты роды – при рождении Роберта и Людвига, а также старшего сына, который умер, не дожив до года.

И вот вновь настал ответственный момент. Юханна подоспела вовремя, и 30-летняя Андриетта Нобель родила еще одного сына, которого нарекли Альфредом Бернардом. Два дня спустя его крестили – так поступали со всеми, и ничто не указывало на то, что состояние здоровья младенца было критическим. По крайней мере в тот момент. Двух дней вполне хватило, чтобы пригласить избранных крестных, в том числе – добрейшую мать Андриетты, 54-летнюю вдову бухгалтера Каролину Вильхельмину Альсель.

Вскоре после этого отец троих детей Иммануил Нобель был вписан в реестр по учету населения как «бедняк»13.

* * *

Швеция, взрастившая Иммануила Нобеля, некогда великая держава, теперь была бедной страной на севере Европы, ищущей свою новую идентичность в качестве небольшого национального государства Северной Европы. Первые годы 1830-х оказались трудными не только для строителя и механика Нобеля. Газеты публиковали длинные списки банкротов, а несколько неожиданно холодных летних сезонов стали причиной неурожаев в сельском хозяйстве. В 1830-е нищета широких слоев населения вдруг стала центральным вопросом общественных дебатов в стране. В народе зрело недовольство, а с континента дули ветры революции. В июле 1830 года парижане восстали против деспотичного регента Карла Х, который в том же году ввел ограничения и на свободу слова, и на избирательное право. Во многих странах, в том числе в Швеции, радикальные либералы начали выступать против королевской тирании.

К тому времени король Швеции Карл XIV Юхан просидел на троне уже пятнадцать лет, но все еще не освоил шведский язык и говорил только по-французски. Ужасные события, происходившие на его родине, пугали и тревожили короля, ему повсюду мерещились заговоры и покушения. Подозрительность стала яркой чертой его личности. Первое, что он сделал за десять лет в качестве кронпринца, – это создал в Швеции тайную полицию. К тому же добился права обвинять и закрывать газеты, ставившие под сомнение его действия. Эти инструменты власти король активно использовал в то неспокойное время, последовавшее за июльской революцией в Париже. Временами Швеция 1830-х годов напоминала собой полицейское государство.

Настоящее имя и звание Карла XIV Юхана – фельдмаршал Жан Батист Бернадот. Он был приглашен из Франции в разгар смуты, когда короля Густава IV Адольфа выслали из страны. Короля самым унизительным образом арестовали и вынудили отречься от престола после неудачных военных действий против Франции и России. Особенно болезненной оказалась потеря всей Финляндии, отошедшей в 1809 году к России, и многие возлагали всю вину на Густава IV Адольфа.

В среде возмущенных и встревоженных вельмож вскоре зародилась идея – пригласить французского дворянина, который помог бы Швеции вернуть утраченные территории. Высокопоставленный генерал вроде Жана Батиста Бернадота наверняка сумел бы и уговорить Наполеона Бонапарта, и отвоевать Финляндию у извечного врага Швеции – России. Дядюшка свергнутого короля Карл XIII был коронован в 1809 году в качестве временного решения. Детей у него не было, зато уже начались первые приступы.

48-летний Жан Батист Бернадот стал приемным сыном болезненного Карла XIII, взял шведское имя Карл Юхан и принял командование в свои руки задолго до коронации, состоявшейся в 1818 году. Практически сразу же он сделал противоположное тому, что от него ожидалось: Швеция оказалась в состоянии войны с Наполеоном, зато Карл Юхан протянул руку дружбы России, давнему врагу Швеции. Этот неожиданный поворот сыграл важную роль в жизни Иммануила Нобеля и его семьи.

Шведская знать недоумевала. Вельможи не учли, что француз Карл Юхан не способен понять генетическую ненависть шведов к русским. К тому же они не подозревали, что новоиспеченный король питал отнюдь не самые нежные чувства к Наполеону Бонапарту. В 1812 году, когда Наполеон начал свой большой поход на Москву, Александр I пригласил кронпринца Карла Юхана на встречу в Або[3]. В соответствии с планом стратегов престолонаследия он должен был, разумеется, отказаться, однако Карл Юхан отправился в Або. Встреча положила начало потеплению отношений между Швецией и Россией. Швеция даже участвовала в боевых действиях против Наполеона, и Карл Юхан получил поддержку российского императора, когда пожелал, чтобы союзница Наполеона Дания уступила Норвегию Швеции. Его пожелание осуществилось. В 1814 году после заключения Кильского мира между Швецией и Норвегией была создана уния. Пылкий, вечно простуженный и непрерывно кашлявший Карл XIV Юхан стал и шведским, и норвежским королем.

После отречения Наполеона в 1815 году внешняя политика Швеции характеризовалась постоянным поиском баланса между Великобританией и Россией. Хотя в отношениях с Россией все же не обходилось без осложнений, у Карла XIV Юхана еще в 1830-е годы сложились относительно близкие отношения с братом и преемником Александра I – Николаем I.

С этим новым российским императором семье Нобель придется немало взаимодействовать.

* * *

Иммануил Нобель утверждал, что видел Наполеона Бонапарта собственными глазами. Это событие имело место, когда он подростком служил юнгой на корабле в Средиземном море. Во время долгого штиля, пока корабль стоял неподалеку от острова Эльба, юный выходец из шведского городка Евле сумел разглядеть в бинокль ссыльного императора. Это произвело на него столь сильное впечатление, что впоследствии Иммануил написал об этом в автобиографических заметках, вероятно слегка приукрасив.

Встречался Иммануил и с Карлом XIV Юханом. В Евле, где его отец работал врачом в местном госпитале, сам он начинал учеником в конструировании и строительстве. Когда в 1818 году стало известно, что в скором времени после коронации король проедет через Евле во время своего первого путешествия по стране, Иммануил быстрее всех сделал набросок и чертежи надлежащей по такому случаю триумфальной арки.