Келси не могла придумать нового аргумента, тем более что в ее глазах Джек сам был чудом природы. Синие, как море и небо, глаза, темные вьющиеся волосы, золотистая кожа, ни грамма жира в литом мускулистом теле. Расслабленный и легкомысленный по характеру, ловкий, сильный и скоординированный физически. Он держал ее за руки бережно, но она все равно чувствовала его силу.

Предвкушение чего-то необыкновенного горячей волной прокатилось по венам. Ей давно не приходилось встречаться с таким привлекательным парнем. Если честно, никогда.

Они еще не начали спуск по песчаной дюне к воде, поэтому Келси было трудно объяснить сбившееся дыхание. Она освободила руки из его ладоней, а потом, чтобы скрыть полыхающие жаром щеки, отвернулась и сделала вид, что любуется окрестностями.

Вокруг не было видно ни одной припаркованной машины, на море — ни одной рыбачьей лодки до самого горизонта. Казалось, на всем земном шаре остались только они двое. Почему-то мысль была ей приятна.

Джек скинул сандалии и выразительно посмотрел на ее одинокую босоножку. Со вздохом девушка сняла ее, запретив себе обращать внимание на то, как приятно обволакивает ступни мягкий песок.

Она, должно быть, обезумела. Приехала на далекий пляж с совершенно незнакомым мужчиной. Вышла на солнце. И испытывала от всего этого блаженство.

Джек шагал рядом легкой походкой, почти не прихрамывая, слава богу. За это ему можно было простить даже ухмылку Серого Волка, который страшно рад встрече с Красной Шапочкой.

— Что смешного? — Келси тряхнула головой, стараясь вернуть рассудок в рабочее состояние.

Но поздно, очарование места уже победило все сомнения. Пускай она вернется домой обгоревшей и искусанной песчаными мушками, это небольшая цена за свежий морской воздух и общество мужчины, горячего, как воплощенное лето.

Тугой комок стресса в груди начал рассасываться. Офис с рядами компьютеров, жесткими графиками и постоянным давлением с тем же успехом мог располагаться на другой планете. Перед глазами сверкающая морская гладь сливалась с небом, солнце согревало кожу, ноги утопали в теплом песке.

Келси остановилась у самой кромки воды, наблюдая за Джеком, который забрел в море по щиколотки. Ни бронзовые горы, ни голубое море не притягивали взгляд так, как его красота. Она медленно двинулась вдоль пляжа, слушая, как он шлепает босыми ногами по мелководью.

— Какое время года вы любите больше всего? — спросил Джек неожиданно. — Наверное, зиму.

— Угадали, — улыбнулась Келси своей предсказуемости.

— Я тоже.

— Шутите! — Она шагнула ему навстречу.

— Вовсе нет. Можно сказать, гоняюсь за зимой всю жизнь.

Келси нахмурилась:

— Но у вас такой темный загар.

— Потому что я застрял здесь на все лето. — Джек со смехом провел рукой над коленом. — Лечу старую травму. Я хромал и до того, как вы на меня наехали.

— Честно?

— Мне сделали операцию пару недель назад. На днях улетаю в центр реабилитации в Канаде. Пора возвращаться к тренировкам.

— Каким тренировкам?

Джек немного застенчиво улыбнулся:

— Я сноубордист.

— Не может быть! — Что ж, это объяснило его превосходную физическую форму. — Готовитесь к Олимпийским играм?

— До них еще два года разных турниров. Однако моя главная цель — Олимпиада.

— Вы раньше участвовали в Играх?

По его усмешке она угадала ответ.

— Участвовал в показательных выступлениях, но со следующих Игр сноубординг включен в программу соревнований. И первое золото — мое. — Джек произнес последние слова совершенно серьезно.

Келси сразу поверила, что так оно и будет.

— Значит, вы живете от одного спортивного сезона до другого между Крайстчерчем и Канадой?

— Или Францией, или Китаем, — кивнул он. — Езжу туда, где снег лучше.

— Вы сами зарабатываете на жизнь между соревнованиями или полагаетесь на спонсоров?

На мгновение на его лице отразилось удивление. Келси не думала смутить его вопросом, но вряд ли этот вид спорта приносил столько же денег, сколько футбол, по которому сходили с ума средства массовой информации.

— Что-то в этом роде, — махнул рукой Джек. — Когда-нибудь пробовали встать на сноуборд?

— Нет.

— Вы же говорили, что любите зиму.

— Конечно. Мне нравится лежать на диване у камина.

— Я делаю это после того, как проведу день на склоне.

Келси в комическом ужасе передернула плечами.

— Обязательно попробуйте как-нибудь, — весело посоветовал он. — Увидите, вам понравится. Точно так же, как вам понравится вот это.

И Джек взметнул целый фонтан брызг, замочивших подол ее платья.

— Это легко.

— Что — легко?

— Признать поражение.

Не задумываясь, Келси шагнула к нему, в воду, которая оказалась теплее, чем она ожидала. Она сделала еще шаг.

Загорелый, раскованный, неотразимый мужчина улыбался ей, не скрывая интереса, наполнявшего его синие глаза лукавыми искрами. Под этим взглядом, который невозможно было истолковать превратно, Келси чувствовала себя как никогда сильной, красивой и отчаянной. В самый сумасшедший и солнечный полдень своей жизни она дала волю неожиданно проснувшейся внутри женщине-вамп.

— Из-за вас я вся влажная. — Она посмотрела Джеку прямо в глаза, чтобы он увидел ее готовность. — Но если уж начали, сделайте как следует.

Подняв бровь, Джек двинулся к ней в облаке соленых брызг. Блеск его глаз слепил больше, чем отражение солнца в волнах. Улыбка стала мягкой, интимной.

— И как сильно вы хотите намокнуть? — промурлыкал он.

Возбуждение кипело в каждой клеточке ее тела. Когда он подошел вплотную, Келси откинула голову, не отводя взгляда.

— Насколько сильно вы можете меня намочить?

Кончиками пальцев Джек дотронулся до ее лица, погладил щеку, потом приподнял подбородок.

— Хочешь утонуть?

Вопрос запоздал, потому что это уже произошло. Волны желания несли Келси неведомо куда.

— Да, — прошептала она.

Он легко коснулся губами ее губ, потом еще раз, пока Келси, встав на цыпочки, не потянулась навстречу, требуя более плотного контакта. Его рука переместилась на затылок девушки, язык скользнул в полуоткрытый рот. Джек ласкал ее горячо, жадно, явное бесстыдство его намерений еще больше заводило Келси. Ее удивляла собственная безудержная потребность в близости с Джеком. Она почувствовала влечение, как только пришла в себя после аварии и смогла толком разглядеть его, а теперь один поцелуй заставил ее выбросить на помойку здравый смысл и свойственную ей осторожность.