Сергей Николаевич удивленно вскинул бровь: «Ничего себе!» – потом задорно рассмеялся.

– Чаю?

Вот сейчас он был готов услышать и принять «никулинское»: «Хорошо бы... пива». Он бы достал для нее «Жигулевского», пусть даже во всем Термезе и его окрестностях была одна бутылка.

– Было бы неплохо.

– Отлично. – Он подошел к маленькому столику, сервированному по-восточному: фрукты, лепешки, комковой сахар, чай в чайнике с длинным носиком. Он налил и подал пиалу гостье. – Вы москвичка?

– Так точно, товарищ генерал.

– Сортируете свои ответы?

– Простите?

– Я спросил: «Чаю?» – почему вы не ответили: «Так точно»?

– Боялась вас напугать.

«Я не ошибся, выбрав ее», – покивал Сергей Николаевич, по-новому взглянув на подчиненную. Но пора приступать к делу, подстегнул он себя и выбрал стиль блица.

– Вы проходите службу в батальоне связи?

– Так точно, товарищ генерал, в отдельном батальоне связи, – настойчиво дополнила она, – войсковая часть 37116.

– Где дислоцирован батальон?

– Под Кабулом – Теплый Стан.

– Круг ваших обязанностей?

– Я занимаюсь тропосферной разведкой.

– То есть, говоря проще, перехватываете переговоры «духов».

– Так и есть.

– Давно под Теплым Станом?

– С 1982 года.

– Два года уже, – покивал он. – Командир батальона майор Кнышев?

– Да.

– Вы нашли ответ на вопрос, почему вас вызвал лично начальник разведки рода войск?

– Никак нет. Полагаю, это связано с моей службой.

– Правильно полагаете. Что вам сказал комбат Кнышев, узнав о моем распоряжении? Но прежде ответьте на вопрос, что вы знаете обо мне.

– Майор Кнышев назвал вас лучшим специалистом, о котором он слышал, по силовой разведке. Узнав, что вы распорядились командировать меня в Термез в ваше личное распоряжение, комбат сказал: «Расскажешь потом, как все было».

– Вижу, вы не робеете.

– Мужчина, может быть, и заробел бы, товарищ генерал.

– Я ни на миг не забываю, что вы – женщина. – Тараненко прошелся по кабинету, на одной из стен которого были вывешены портреты членов политбюро, машинально похлопал себя по карману в поисках сигарет. Привычка. Он больше года не курит, а досадные порой мелочи вроде этой не забываются. И замечаются окружающими: Чиркова протянула ему пачку «Явы».

Генерал вынул сигарету, вдохнул ее аромат, маскируя за ним мысленную и желанную затяжку, прошел за стол и поместил сигарету в стакан с карандашами, глянул на Чиркову: «Вот так».

– Я сказал, что командировал вас в свое личное распоряжение, – это правда. Тем не менее вы вернетесь в расположение части, вернетесь к своим обязанностям. На связи с вами будет мой поверенный, назовем его связником, он проходит службу в Министерстве обороны Афганистана. Знаете, где это?

– Так точно. Это в районе Дар-уль-Аман, неподалеку от штаба 40-й армии.

– Отлично. Вы информированный человек. Я вас введу в курс дела. О проделанной работе будете докладывать связнику.

– Какого рода работа потребуется от меня, разрешите узнать?

– Ничего, что выходило бы за рамки ваших служебных обязанностей. – Тараненко откинулся на спинку стула, достал карандаш и покатал его по столу. – Разве что более внимательно отслеживать переговоры «духов» и оперативно – я повторяю: оперативно – докладывать связнику.

– Ясно.

– О нашей встрече будете молчать. Комбату Кнышеву вы скажете следующее. Генерал Тараненко предложил вам место в штабе Сухопутных войск, вы отказались. Готовьтесь услышать: «Ну и дура». Я так не думаю, иначе на вашем месте сидел бы кто-нибудь другой... более сговорчивый, – нашел он замену слову «неумный». – Но я вам обещаю продвижение по службе. Итак, суть задания. Меня в первую очередь интересует информация о встречах моджахедов на территории Туркменистана...

Афганистан

Ольга Чиркова вернулась в расположение батальона, проделав недолгий путь на грузовом самолете над горами и пустынями Афгана. Эта местность смотрелась с высоты иначе, не была такой унылой, угнетающей. Высота придавала ей стремительность, вдыхала в ее иссушенное тело жизнь, что навевало мысли о Возрождении с большой буквы. Не без доли равнодушия Ольга подумала: «Этого события придется ждать очень долго». Усмехнулась: «Скорее я окажусь под крылом генерала».

Она почему-то не поверила ему. Он забудет о ней с очередным повышением, а скорее – оказавшись, как она, на борту самолета, взявшего курс на Москву, а не на Кабул.

Он не шагал через голову, отдавая приказ: Оперативная группа Минобороны – это временный орган управления, сформированный после принятия решения о вводе войск в Афганистан. Вертикаль управления в армейской разведке нехитрая. В полку есть начальник разведки, а в дивизии уже целый разведывательный отдел, который планирует и осуществляет подготовку полковых и батальонных разведчиков. В штабе округа находится разведывательное управление, оно координирует работу всех разведывательных подразделений и офицеров разведки, которые их возглавляют. Окружные разведуправления подчиняются командующему округом, но замыкаются на ГРУ, а это абсолютно автономная организация в рамках Генштаба.

Ольга, размышляя над этим и чуть отворачивая от темы, невесело усмехнулась: не нужно быть предсказателем, чтобы угадать реакцию комбата. Она не ошиблась. Кнышев, маленького роста мужик, торчавший в Афгане четвертый год, выслушал ее, покрутил прокуренным пальцем у виска и по-отечески сказал:

– Твоему сыну четыре. А ты торчишь тут два года. Раз в три месяца вылетаешь кормить его грудью. Лучше помолчи, дай мне сказать! И секс у тебя раз в три месяца. С мужем. У тебя не все дома, Оля.

– С мужем – это вы верно заметили.

Кнышев махнул рукой. И развил тему, отчаянно завидуя не своей подчиненной, а частичке ее биографии, благодати, которая опустилась в виде генеральской длани на ее грешную голову: она лично беседовала с начальником разведки Сергеем Тараненко, чуть ли не отказалась дать ему. С ума сойти.

– Генерал в провинции – хозяин, а в Москве он – говно. Не думаешь ли ты, что ты тута – хозяйка, а в столице будешь царицей помойки? Не думаешь? А может быть, ты забыла, где находишься? А я напомню: в Кабуле. На оккупированной территории.

Комбат боязливо оглянулся и отдернул руку, готовую сотворить крестное знамение, точно испугался языческих богов. Чем напомнил Ольге генерала, ищущего в кармане кителя сигареты. Надо же, он положил сигарету в стакан с карандашами. Она улыбнулась, увидев в этом поступке что-то ребяческое. Теперь она виделась себе оракулом, способным дать ответы на все вопросы. Ночью она не сомкнет глаз, будет вспоминать встречу в Термезе. Она настолько запомнила лицо генерала, что смогла бы нарисовать его портрет карандашом из стаканчика или вышить каждую черту на платке, на манжете рубашки. И если бы он, человек занятой, сейчас подслушал ее мысли, расшифровал ее кардиограмму, то ответил бы: «На глупости у меня времени нет».