Тараненко адресовал товарищу благодарный кивок и передал пульт.

Дубин перемотал чуть назад и запустил замедленное воспроизведение.

– Что мы видим? – с менторскими нотками начал он. – Стрелок стоит по команде «вольно»: одна нога согнута в колене, руки по швам. А вот и начало движения. Теперь видно, как правая рука скользит вверх по бедрам, запястье касается кобуры. Видите, вся рука, включая плечо, изгибается, будто состоит из шарниров. Пальцы обхватывают рукоятку пистолета...

А дальше начиналось самое интересное. Начиналось со стойки, в которой спецназовец держал оружие стволом вверх на уровне плеч, указательный палец на предохранительной скобе. Назад поворачиваются корпус и плечи стрелка. Голова и бедра неподвижны. За плечами следует вооруженная рука. Оружие смотрит в сторону противника, но не точно на него, поскольку он его еще не видит. Указательный палец выбирает свободный ход спускового крючка, и в это время в сторону противника поворачивается голова. Глаза находят цель за мгновение до того, как палец дожмет спуск. В это же мгновение следует «доводка» – целик и мушка совпадают на точке прицеливания. Звучит выстрел. Фактически вслепую. С конечной доводкой в финальной стадии.

– А что касается выстрела в условного противника, находящегося впереди, то его уже можно считать формальностью, а можно – условностью, – заканчивал комм Дубин, сам отличный стрелок. – Но выстрел звучит, поражая вторую цель. На это упражнение стрелок затратил не больше двух секунд.

– Точнее, полторы, – подкорректировал товарища Тараненко.

– И в этот ничтожный промежуток времени втиснулся и выхват оружия, – добавил тот. – Невероятно. Насколько я знаю, этот выстрел в том темпе, в котором он эффективен, еще никому не удавался. Просто существовала техника, которую стрелки отрабатывали исключительно в плане реакции. Короче, есть стрельба по-македонски, а есть по-парфянски.

– Но мой стрелок уложился в «эффективный темп»? – акцентировал Тараненко.

Дубин поднял руки, сдаваясь.

– Полторы секунды. И я удивлен. Если, конечно, съемка не обошлась без режима «рапид».

– Да пошел ты! – вспылил Тараненко.

– В этом упражнении кроется еще и психология, – постарался загладить вину Дубин. – У твоего парня есть имя?

– И даже отчество, – ушел от ответа Тараненко, – не говоря уже о фамилии. Несколько человек знают его кличку – Парфянин.

– Пусть так. Твой парень, оттачивая технику, стрелял холостыми патронами по живым мишеням?

– И не раз. Тот, что занимал место впереди, не успевал нажать на спусковой крючок. Движения стрелка будто завораживали его, хлопок выстрела не давал пальцу придавить спуск. Я не психолог, но сравнил бы это с распространенным опытом. Когда у тебя ноги ровно стоят на полу, твою руку, вытянутую в сторону, трудно прижать к туловищу. Но стоит поставить равноценную ногу на небольшую подставку, как рука словно становится безвольной, достаточно небольшого усилия на нее, чтобы опустить.

Тараненко выдержал паузу.

– Мой парень демонстрировал не выстрел, не комплекс боевых упражнений. Это была демонстрация силы, превосходства, неуязвимости. Этим парням, собравшимся в спортзале разведбатальона, нет равных.

Слово взял генерал-полковник Звягинцев.

– Знаете, каждый день, который я провожу в кругу друзей, на два дня продлевает мое пребывание на этой грешной земле. Но сегодняшний день и наше застолье – неприятное исключение, – с сожалением констатировал он. – Я так и знал, что генерал Тараненко все опошлит. – Звягинцев помог своей подруге снять гимнастерку. – Пойдем, продраишь мне шпиндель.

Термез, Туркменистан

Этот кабинет в войсковой части номер... Туркестанского военного округа, в котором временно разместился генерал-майор Сергей Тараненко, и в шутку и всерьез называли «гостевым». За несколько лет афганской кампании кто только не занимал его, даже командующий Оперативной группой Минобороны.

Генерал прибыл в Термез как один из лучших специалистов военной разведки по комплектованию групп специального назначения, дислоцировавшихся по восточным границам Афганистана: наиболее эффективная сила в борьбе с вооруженными отрядами моджахедов. Собственно, он обкатывал тактику антипартизанской войны. Подобная деятельность армейской разведки не афишировалась. Интерес генерала распространялся на специальные радиоэлектронные подразделения – тропосферной разведки, но прямого выхода на них у него не было. И он предпринял ряд шагов для решения этой проблемы.

Тараненко не стал обременять себя в этой поездке личным адъютантом, ему за глаза хватало расторопного дежурного по части, он и побеспокоил высокопоставленного гостя от разведки в эту минуту.

– Капитан Чиркова, товарищ генерал.

Сергей Николаевич не отрывался от бумаги, на которой что-то торопливо черкал, не меньше минуты. Наконец отложил авторучку в сторону, бумагу вложил в папку. Встал, подошел к «гостевому» сейфу с одним комплектом ключей, который кочевал от одного гостя к другому, открыл тяжелую дверцу, положил папку на полку, закрыл несгораемый ящик. Положив ключ в карман, вынул носовой платок. Стоя спиной к дежурному, вытер руки, словно запачкался о тот лист бумаги, и отпустил офицера:

– Зови.

– Слушаюсь, товарищ генерал.

Он так и представлял себе эту молодую женщину, «решение проблемы тропосферной разведки», как он назвал ее. Для ройял-флеша – туз, король, дама, валет, десятка одной масти, расклада в покере с шансом примерно один к миллиону – ему недоставало только дамы, и вот пожалуйста – довольно высокая брюнетка, военная форма которой была к лицу.

Он вдруг подумал о том, что одна из тем вечеринки не стала лишней и словно объединила тот вечер и сегодняшний день. Во всяком случае, генерал чувствовал связь. Связь тем более прочную, поскольку она распространялась на его спецгруппу, сопровождавшую его даже в краткосрочных командировках.

– Присаживайтесь. – Тараненко знал цену своему сильному и мягкому, словно обволакивающему голосу. Ему всего тридцать четыре, в волосах ни одной сединки, а он уже генерал.

Он похерил обращение «коллега», которое припас для общения с Чирковой.

– Ольга?.. – он наигранно выгнул бровь, дожидаясь ответа на немой вопрос: «Как ваше отчество?» Он знал отчества ее ближайших родственников и друзей, их имена пополнили досье капитана Чирковой, на обложке которого было выведено строгой генеральской рукой ее имя-отчество и фамилия. А вообще дело было заведено, как на заложницу. Имя. Пол. Возраст. Национальность. Цвет волос. Цвет глаз. Рост. Вес. Медицинские данные. Образование. Место работы. Интересы и увлечения. Близкие родственники. Близкие друзья. Другие данные.

Она не стала усугублять забывчивость высокопоставленного разведчика, но слегка пошатнула свою, не ответив четко на его вопрос.

– Просто Ольга.