Камера показала вход в ресторан, милиционеров, выносящихтело, покрытое простыней, мелькнули испуганные посетители ресторана, машина«скорой помощи»...

– Ужинала, говоришь, Куницына в ресторане, –пробормотал Крутицкий, – девушка молодая ранена... Как бы эту пленочкуподробнее рассмотреть...

Антон уже набирал номер знакомой девушки, работавшей на томже телеканале, что и Каморный. Девушка оказалась расторопной и неглупой, как ивсе, с кем Антон водил деловое знакомство. Она не стала соваться к самомуКаморному, а дождалась, пока он вышел, и перемолвилась словечком с оператором,намекнула ему, что в дальнейшем сможет быть ему полезной, подарила бутылкухорошего коньяка и посулила, что их близкое знакомство в будущем сможетперерасти в тесную дружбу. В результате недолгой беседы девушка получила копиювидеокассеты, причем не только то, что было в новостях, а вообще весь отснятыйпри пожаре материал. Оператор отдал копию без зазрения совести, потому чтоматериал уже пошел в эфир, так что Каморного он не подвел.

Когда видеокассету привезли Крутицкому, до встречи сКуницыной оставалось сорок минут. Они с Антоном внимательно изучили запись. Вотпоказалась выруливающая на магистраль «скорая», следом за ней держалась синяя«тойота».

Номер «тойоты» невозможно было рассмотреть.

– У Куницыной какая машина?

– Вроде бы «тойота», возможно, синяя... Но номер «скорой»хорошо виден, так что все выясним.

Антон, опять-таки по телефону, поговорил со знакомымгаишником и выяснил, к какому пункту приписана данная машина «скорой помощи».Гаишник без лишних напоминаний связался с диспетчером и не в службу, а в дружбувыяснил, что сегодня та бригада возит всех в больницу имени Эрисмана, что приПервом медицинском институте.

– Синяя «тойота», ужин в ресторане... – задумчивобормотал Крутицкий. – Для верности нужно в больнице выяснить фамилиюдевушки. И тогда я устрою этой Куницыной варфоломеевскую ночь. Пошли кого-нибудь...

– Сам поеду, – поднялся Антон.

Крутицкий взглянул на него внимательнее и прищурился:

– Шустрый ты, прямо землю носом роешь...

– За то и держите, – открыто улыбнулся Антон.

Куницына использовала полтора часа для того, чтобы съездитьв свой офис и взять там кое-какие бумаги. Если удастся сторговаться сКрутицким, они подпишут соглашение, и тогда он вернет ей хотя бы частьвложенных в конкурс денег. Просто удивительно, досадная случайность испортилавсе задуманное! Но некогда расслабляться. Виктория Павловна внимательнооглядела себя в зеркале, подправила макияж, стерла платком легонькое пятнышкоот копоти возле брови – Крутицкий очень наблюдателен и далеко не глуп, нужнобыть во всеоружии. «Эх, Катя, Катя, как же ты подвела!..»

Она аккуратно припарковала синюю «тойоту» возле офисаКрутицкого, посидела немного в машине, вздохнула и вошла в подъезд. Охранниккивнул равнодушно и нажал кнопку лифта. Такая встреча Куницыной не понравилась,она не предвещала ничего хорошего. Приготовившись к долгому, изнурительномуразговору, Виктория Павловна вышла из лифта. Перед ней была дверь в приемную, исекретарь уже махала приветливо. Охрана, несомненно, была, но в самом офиселишний раз старалась глаза не мозолить.

– Виктория Павловна, – Крутицкий сам встретил ее в дверяхкабинета, – я рад вас видеть у себя.

Его показное радушие еще больше не понравилась Куницыной – вделовых кругах Крутицкий был известен как жесткий, даже жестокий человек.

– Выпьете что-нибудь? Кофе? – предложил хозяин.

– Кофе, – со вздохом согласилась Куницына.

Принесли кофе, Крутицкий оживился и подвел Викторию Павловнук маленькому столику.

– Присаживайтесь, дорогая, посидим-поболтаем.

Куницына села, закинув повыше все еще стройную ногу, нововремя опомнилась – Крутицкого этим не проймешь, да и возраст все же не тот.

– Видите ли, в чем дело, Вадим, – вкрадчиво началаона, – прошу вас не делать вид, что рады мне как гостье. Мы с ваминикогда, как бы это выразиться, не дружили домами. И сегодня я пришла к вам поделу, по важному делу.

– Очень жаль! – огорчился Крутицкий, и сделал этонастолько напоказ, что Виктория Павловна поняла: дело нечисто. Он не просточто-то подозревает, он имеет информацию. И насколько эта информация полная, ейпредстояло выяснить в самое ближайшее время.

Крутицкий встал, достал из бара бутылку коньяка и налил вдва бокала янтарную жидкость, невзирая на протесты Виктории Павловны. Делал онэто нарочито медленно.

Если бы он следил за ней, то уже знал бы все, размышлялаКуницына. И тогда он бы не стал с ней встречаться, просто отказался, и все.Стало быть, он не знает всего, но тянет время, чего-то ждет. Но чего? Онапристально вгляделась в мужчину напротив. Молод, нет и сорока, нагл инахрапист. Полноват, так что одежда сидит не очень, но он компенсирует этоякобы полным пренебрежением к своему внешнему виду. Что ж, он выбрал вернуюлинию поведения. Он неглуп, далеко не глуп, в этом сходятся все его враги иконкуренты.

– Вот что, Вадим, – начала она деловито, – мы обас вами люди занятые, давайте-ка приступим к переговорам.

– Слушаю вас, – неохотно произнес Крутицкий.

– Я тут поразмыслила на досуге и пришла к выводу, что вычеловек жесткий.

«А то ты раньше этого не знала!» – подумал Крутицкий.

– И ссориться с вами опасно, – продолжалаКуницына, – гораздо разумнее жить с вами в мире. Поэтому еще не позднопересмотреть наше соглашение насчет завтрашнего конкурса «Мисс Обаяние».

Крутицкий поднял брови.

– Значит ли это, что вы согласны уступить Арине Сазоновойпервое место?

– Если мы договоримся, – уклончиво ответила Куницына.

– А контракт с фирмой «Иль де парфюм»?

– Контракт входит в пакет документов, которые мы согласуем.

– И каковы будут ваши условия?

– Вот мои условия. – Куницына протянула ему листок, гдеот руки были написаны цифры.

– Хм-м... – Крутицкий сделал вид, что углубился врасчеты, а сам украдкой посмотрел на часы.

Что-то Антон долго не дает о себе знать...

Антон подъехал к зданию больницы в то же время, когдаКуницына входила в офис его шефа. Было около десяти часов вечера, в больницестояла тишина. Антон не стал ломиться в справочное, он обогнул здание иприоткрыл дверь, над которой светилась надпись «Приемный покой», рассудив, чтоколь сегодня больница имени Эрисмана дежурная по городу, то сюда будут возить иночью, а стало быть, двери открыты. Его предположение оказалось верным – наскрип двери выглянула заспанная тетка и уже открыла было рот, чтобы заорать, ноАнтон мигом утихомирил ее двумя сотенными бумажками.