Живой факел в это время метался по небольшому помещению,издавая жуткий вой. В дверях образовалась пробка. Кое-где занялись огнемскатерти и занавески. Клара, одной из первых выскочившая в холл, так какнаходилась ближе всех к дверям, успела дать знак охраннику, чтобы отворилнастежь входную дверь. Таким образом выбегавшие из зала люди не скапливались вмаленьком холле, а пролетали прямо на улицу.

С начала происшествия прошло всего минуты три, не больше,как в дверях кухни появился хозяин, Константин Петрович, с огнетушителем вруках. Направив мощную струю на полыхавшую фигуру, в которой не осталось уженичего человеческого, он сбил огонь пеной. Но тот, горевший, был еще жив, оностановился на мгновение, круто развернулся и бросился резко головой в зеркалов углу. Посыпались стекла, тело рухнуло на пол под ноги Виктории Павловны.Куницына вскочила, с ужасом глядя вниз, как вдруг ее остановил стон. Катяприжала руки к лицу, и сквозь пальцы капала кровь. Сердце Виктории глухо ухнуловниз. Она шагнула на негнущихся ногах и осторожно отняла Катины руки. Все лицобыло залито кровью. «Конец», – поняла Виктория Павловна.

Катя сидела у самого зеркала, и осколки сильно порезали ейлицо. Когда начался этот кошмар, Виктория с Катей из своего угла просто неуспели броситься вместе со всеми к выходу, а потом испугались, что их затопчут.

Константин Петрович вызывал «скорую». Милиционеры ужезаглядывали в двери – они приехали по специальному сигналу: охранник нажалкнопку, как только услышал шум и звон битой посуды. Хозяин молча кивнул им наобгоревшее тело, вышел в холл, куда помаленьку возвращались выбежавшиепосетители – на улице мороз, в феврале долго на свежем воздухе не погуляешь ввечерних туалетах. Константин Петрович окинул взглядом публику, убедился, чтовсе живы-здоровы, если не считать нескольких синяков, растрепанных дамскихпричесок и порванных колготок. Мужчины держались, в общем, спокойно, кое-кто издам всхлипывал, размазывая по лицу макияж. Клара стояла у дверей кабинета, ееколотила крупная дрожь, из гардероба слышался истерический хохот Дины. КонстантинПетрович направился к жене, мимоходом залепив Дине пощечину – не слабую и несильную, как раз такую, от которой она перестала хохотать и очнулась,недоуменно хлопая глазами. Константин Петрович взял жену за руку и отвел вкабинет. Там он налил ей полстакана коньяка и заставил выпить. Клара пересталадрожать и встрепенулась.

– Кто же его пустил? – недоуменно спрашивала она.

– Об этом после, – процедил муж и вышел.

Молоденький милиционер подступал уже к посетителям сблокнотом, желая записать адреса и фамилии, что вызвало в их рядах ропотнедовольства. Многие Кларины клиенты вовсе не желали, чтобы кто-то, а тем болеемилиция, знал, с кем они ходят по ресторанам, проводят свободное время иобсуждают деловые вопросы.

Константин Петрович сказал вполголоса несколько словстаршему опергруппы, тот кивнул и разрешил свидетелям расходиться. Дина ужеполностью пришла в себя и выдавала шубы и дубленки.

Катю пронесли на носилках через холл. Виктория Павловнаоделась и вышла на улицу. Дверь «скорой» открылась, и выглянул врач.

– Как она?

– Похоже, глаза не задеты, но на лице сильные порезы.

– Боже! – простонала Виктория Павловна.

– Красивая была? – догадался врач.

Куницына посмотрела на него с немым отчаянием и отошла.

– Вы поедете с нами? – крикнул ей вслед доктор. –Мы сейчас ее в больницу Эрисмана везем.

– Я на своей, – не оборачиваясь, ответила Куницына.

Она села в синюю «тойоту» и тронулась с места, держась нарасстоянии от белой машины «скорой» и не упуская ее из виду.

«Все кончено, – стучало у нее в голове. – Значит,не судьба».

Что она может предпринять, чтобы выйти из ситуации снаименьшими потерями? Возможно, она еще успеет сторговаться с Крутицким? Прижавмобильник к уху, она набрала номер.

– Вадим? – Она постаралась, чтобы голос ее недрожал. – Я думаю, мы могли бы договориться насчет завтрашнего...

Виктория послушала, что ответил ей холодный голос, сжалазубы, когда на том конце высказались неуважительно, но дождалась-таки, чтоКрутицкий предложил встретиться через полтора часа и все обсудить. Куницынапроводила глазами «скорую» и решительно развернулась на первом же перекрестке.Дело не терпит, нужно действовать, пока Крутицкий не прослышал о пожаре вресторане. У нее нет времени разъезжать по больницам. В волнении Куницына не заметиламикроавтобус телевизионных новостей, который аккуратно вывернул из тупичка.Оператор уже снимал прямо на ходу и двери ресторана, откуда выходили помятыепосетители, и окна в копоти, и милицию, и пожарных, услуги которых были уже безнадобности.

Константин Петрович из окна заметил телевизионщиков ирасстроился.

– Да это никак Каморный! Принесла его нелегкая...

– Как он всюду успевает? – вздохнула Клара. –Теперь через час весь город знать будет.

– Как успевает? – буркнул муж. – Небось из ментовкто и сообщил... за малое количество баксов.

Пожарные уехали, следственная бригада возилась в зале.Обгорелые останки увезли, но долго еще в ресторане и в нескольких кварталахвокруг стоял запах горелого мяса, так что жилец из соседнего дома, ставившиймашину на ночь в том же тупичке у ресторана, поздно вечером вернувшись изклуба, потянул носом и сказал своей киске:

– Шашлык у Клары, что ли, подгорел? С чего это им вздумалосьшашлык готовить? Такая была приличная кухня...

А пока двери ресторана заперли изнутри, предварительновпустив знакомого милицейского подполковника, большого любителя французскойкухни и приятеля Константина Петровича. Подполковника вызвонили по мобильномутелефону, и он тотчас же приехал, чтобы осмотреться на месте и помочьликвидировать ЧП. Клара отправилась подсчитывать убытки, а подполковник схозяином обосновались в кабинете и вызвали туда Дину и охранника Геннадия.

Константин Петрович посмотрел на них из-под нависших бровейи молвил одно слово:

– Ну?

– Он сказал, что ждет даму, – нервно заговорилаДина, – и столик был заказан...

Хозяин перевел тяжелый взгляд на Геннадия.

– М-молоко, – выдавил тот и отвел глаза, после чегоподробно обрисовал ситуацию.

– Та-ак, – протянул подполковник, – и столик,говоришь, заказан был?

Из дальнейшего разговора выяснилось, что столик заказали втот же день по телефону на фамилию Колосков. У Клары было принято заказывать потелефону, и если до шести вечера заказ не отменяли, то клиент обязательноприходил. Накладки бывали редко, но в таком случае столики не пустовали –желающих попасть в ресторан было предостаточно. Дина, естественно, не спросилафамилию у странного посетителя, но, судя по той уверенности, с которой онвошел, столик действительно был заказан для него.