Тем временем в буфете на станции Суиндон леди в траурномплатье с фестонами пила чай, закусывая сдобными булочками, и размышляла обудущем. Ее не тревожило предчувствие беды. Она была счастлива.

Эти поездки с пересадками довольно утомительны. Было быудобнее и ненамного дороже вернуться в Литчетт-Сент-Мэри через Лондон. Правда,теперь расходы не имеют значения. Хотя тогда ей пришлось бы ехать вместе сродственниками и всю дорогу разговаривать. Это не менее утомительно.

Пожалуй, лучше возвратиться домой с пересадками. Эти булочкипросто превосходны. Удивительно, какой голод чувствуешь после похорон! Суп в«Эндерби» был великолепным, да и холодное суфле тоже.

Какими все-таки чопорными и лицемерными бывают люди!Достаточно вспомнить эти лица, когда она сказала про убийство! Как они все нанее уставились!

Леди в черном удовлетворенно кивнула. Она правильно сделала,что сказала это. Именно так и следовало поступить.

Женщина посмотрела на часы. До отхода поезда оставалось пятьминут. Она допила чай и скорчила гримасу. Чай был так себе.

Несколько секунд женщина сидела, мечтая об открывающейсяперед ней перспективе и счастливо улыбаясь.

Теперь она наконец сможет наслаждаться жизнью… Женщина направиласьк маленькому пригородному поезду, продолжая строить планы…

Мистер Энтуисл провел беспокойную ночь. Утром он чувствовалсебя таким усталым и больным, что даже не мог подняться с постели.

Сестра мистера Энтуисла, которая вела хозяйство, принеслаему на подносе завтрак и заявила, что он был неблагоразумен, отправившись насевер Англии в таком возрасте и при таком состоянии здоровья.

Мистер Энтуисл ограничился объяснением, что Ричард Эбернетибыл его старым другом.

– Похороны! – неодобрительно фыркнула его сестра. – Похоронымогут стать роковыми для человека твоих лет! Ты умрешь так же скоропостижно,как твой драгоценный мистер Эбернети, если не будешь соблюдать осторожность.

Слово «скоропостижно» заставило мистера Энтуисла вздрогнуть.Он не стал возражать, прекрасно понимая, что именно заставило его содрогнуться.

Кора Ланскене! Ее предположение было совершенно невероятным,но ему хотелось выяснить, что она имела в виду. Пожалуй, придется съездить вЛитчетт-Сент-Мэри и повидать ее. Можно притвориться, будто ему нужна подписьКоры для утверждения завещания. Незачем давать ей понять, что он придаетзначение ее нелепой фразе. Тем не менее он должен повидать ее, и как можноскорее.

Окончив завтрак, адвокат откинулся на подушки и стал читать«Таймс». Этот ритуал действовал на него успокаивающе.

Вечером, без четверти шесть, зазвонил телефон.

Мистер Энтуисл снял трубку. Голос на другом конце проводапринадлежал мистеру Джеймсу Пэрротту, теперешнему второму партнеру фирмы«Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард».

– Слушайте, Энтуисл, – сказал мистер Пэрротт. – Мне толькочто звонили из полиции местечка под названием Литчетт-Сент-Мэри.

– Литчетт-Сент-Мэри?

– Да. Кажется… – Мистер Пэрротт сделал паузу. Он казалсясмущенным. – Это касается миссис Коры Ланскене. Она не была одной из наследницсостояния Эбернети?

– Да, разумеется. Вчера я видел ее на похоронах.

– Вот как? Она была на похоронах?

– Да. А что с ней такое?

– Ну… – Голос мистера Пэрротта звучал виновато. – Дело втом, что ее… убили.

Последнее слово мистер Пэрротт произнес с величайшимнеодобрением. По его мнению, это слово не должно было иметь никакогокасательства к фирме «Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард».

– Убили?

– Боюсь, что да. Я хотел сказать, в этом нет сомнения.

– А каким образом полиция вышла на нас?

– Через ее компаньонку или экономку – мисс Гилкрист. Полицияспросила у нее имена ближайших родственников или адвокатов убитой. Насчетродственников и их адресов мисс Гилкрист не была уверена, но сообщила о нас.Полиция сразу же с нами связалась.

– А почему они считают, что ее убили? – осведомился мистерЭнтуисл.

Мистер Пэрротт вновь заговорил виноватым голосом:

– Ну, в этом как будто нет никаких сомнений – ее ударилитопором или чем-то вроде того…

– Убийство с целью ограбления?

– Похоже на то. Окно было разбито, несколько побрякушекисчезло, все ящики выдвинуты и так далее, но полиция вроде думает, что это сделано…ну, с целью сбить со следа.

– Когда это произошло?

– Сегодня во второй половине дня – между двумя и половинойпятого.

– А где была экономка?

– Обменивала библиотечные книги в Ридинге. Она вернуласьоколо пяти и обнаружила миссис Ланскене мертвой. Полиция хочет знать, нет ли унас предположений насчет того, кто мог на нее напасть. Я ответил… – в голосемистера Пэрротта послышалось возмущение, – что такое кажется мне маловероятным.

– Да, конечно.

– Должно быть, это какой-то местный полоумный громила –думал, что в доме есть чем поживиться, а потом потерял голову и напал нахозяйку. Как по-вашему, Энтуисл?

– Да-да… – рассеянно произнес Энтуисл.

Пэрротт прав, подумал он. Наверняка так оно и было.

Но тут у него в ушах четко прозвучал голос Коры: «Но ведьего убили, не так ли?»

Кора всегда была дурой! Ни с кем не считалась, резалаправду-матку…

Правду!

Опять это проклятое слово…

Мистер Энтуисл и инспектор Мортон внимательно смотрели друг надруга.

С присущей ему аккуратностью мистер Энтуисл предоставил враспоряжение инспектора все существенные факты, касающиеся Коры Ланскене – еевоспитания, брака, вдовства, финансового положения, родственников.

– Мистер Тимоти Эбернети – ее единственный оставшийся вживых брат и ближайший родственник, но он инвалид, живет затворником и невыходит из дому. Он уполномочил меня представлять его интересы и приниматьмеры, которые окажутся необходимыми.

Инспектор кивнул. Для него было облегчением иметь дело сэтим пожилым проницательным адвокатом. Более того, он надеялся, что юристсможет оказать ему помощь в решении проблемы, начинавшей выглядеть все болеесложной.