Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка стрельнула сигарету и представилась Настей. Мы назвали свои имена, но особой инициативы в разговоре не показали, поэтому она довольно быстро ушла к бару, где в тот момент как раз заказывал очередную кружку пива Серый.
Уже через полчаса стало понятно, что наш друг крайне заинтересован в общении с ней и её подругой, чьё имя я уже не помню. Мы чуть ли не потеряли его, ибо весь вечер Серега общался с ними. Ну и ладно, чего нам, жалко, что ли?
– Ну-ка, расскажи еще про басиста, – возвращаюсь к разговору об анекдотах я.
– Так, представь, что анекдот про Женю (наш знакомый басист из Барсово) – подготавливает меня к очередной шутке Рома и продолжает:
– Басист бегает по дому за дитем: «Сука, поймаю – руки поотрываю!». Жена испуганно спрашивает – и в этот момент Рома пародирует женский голос – «Жень, че такое?»
После небольшой паузы: «А он мне струну расстроил, а какую – не говорит!»
Я засмеялся, и действительно представил нашего знакомого басиста. Бас-гитаристом пробыл он недолго, ибо у него были совершенно другие интересы, но почему-то к шуткам про басистов его образ подходил идеально.
Через некоторое время Серый подходит к нам и со слегка виноватым видом говорит:
– Пацаны, вы извините, но я на ночевую у Насти останусь, с вами не поеду.
Я настороженно спросил:
– Нахуя?
– Нуу, Димас, поймешь потом. Серый выдержал некоторую паузу и добавил – У вас денег на такси хватит?
Рома достал пару купюр из кармана и, пересчитав их, ответил «Да». Я тоже пересчитал деньги и насчитал немного налички, которой хватало и на «Индрайв» и на еще один стакан пенного.
Прошел ещё час. Мы слегка обиделись на внезапный отход Серого, но виду не подали. Настало время ехать домой – Роме на Барсово, а мне на Солнечный, ну а на часах тем временем было уже за полночь. Мы чуть прошлись по городу, дойдя до круглосуточного ларька, чтобы купить по пачке сигарет, а затем Рома вызвал «Индрайв». Великодушный водитель согласился отвезти нас за пару соток, но денег на то, чтобы доехать и до Солнечного, не хватило. По итогу мы вышли в центре Барсово, Рома проводил меня до конца поселка и дальше я пошел пешком. По абсолютно тёмной и пустой дороге, разделяющей Солнечный и Барсово, изредка слыша вдалеке лай собак и не видя практически ничего, кроме горящих в небе звёзд. Добрался домой я без приключений, и мне в этом сильно повезло, поскольку ходить пешком в том безлюдном районе одному, ещё и ночью, чревато.
Пока я шел домой, я написал Серому «Отпишись потом чё да как», но ответ получил лишь на следующее утро: «Димон, всё заебись!». «Что ж, ну ладно» – подумал я и продолжил заниматься обычными делами: учебой, прогулками по Солнечному с друзьями, написанием песен и периодическими выездами на студию.
Тогда в нашей жизни настал небольшой период «косплея на панков». Серый стал чаще носить одежду, напоминающую стиль Сида Вишеса, а на некоторых фотографиях корчил рожи, как это делаю я на выступлениях. На некоторых фотографиях он был вместе с той девушкой, глаза которой неизменно напоминали персонажей хорроров благодаря линзам. В музыке, которую Серега писал, стало появляться всё больше романтических ноток (при тяжести песен).
Ну а приходя к Серому домой, чтобы порепетировать, я часто слушал его истории о том, как он готовит панковские коктейли, намешивая в них всё, что горит, и панковский обед (как в книге Александра Балунова), намешивая в картофельное пюре всё, что найдется в холодильнике – обязательно с хорошим шматом сливочного масла и ветчиной, опционально – с другими ингредиентами. Жизнь Серого в тот момент поменялась, он стал счастливее, всё больше проникаясь той культурой, которой на самом-то деле уже давно не существует. И если я проникался именно сценической её частью, кося под Горшка на выступлениях, то Серый какие-то нотки добавлял и в свою обыденную жизнь, даже стараясь выглядеть, как панк на обложке музыкального альбома. Но всё в пределах разумного, конечно.
Настя, кстати, помогала нам на студии с записью бэк-вокала к очередной версии песни «Скол», первая запись которой датировалась аж 2016 годом. Когда я неумело, но старательно, свёл эту песню и отправил Серому, он восхитился её голосом и конечной версией трека, а мы уже в субботу поехали к Насте домой, дабы отрепетировать этот и другие треки под акустическую гитару. Впереди было еще одно выступление на «Микрофоне».
Я не помню точно, сколько продлился весь этот период, но в конце концов их дороги разошлись, а про «Скол» мы забыли благодаря другим песням. Из 105 я через некоторое время пропал совсем, не выступая и не приезжая на мероприятия в качестве зрителя, по записи песен я впоследствии тоже временно приторможу. Да и Серега плотно занялся работой, как я – учебой, поэтому уже совсем не до панковских обедов. Но сам по себе «косплей на панков» сейчас вызывает улыбку, конечно. Наверное, поэтому я решил его увековечить здесь.
Джекилл и Хайд
К началу двадцатых годов я совсем выпал из «тусовки», не посещая 105 и ещё толком не зная о «Космосе», даже не записывая новые песни. Не то чтобы у меня не было времени на это, скорее, мне попросту не хотелось. В музыке я развивался как битмейкер, продавая рок-аранжировки разным артистам из России и других стран – а раз моего голоса в музыке не звучит, то её и слушать становится как-то приятнее. К тому же, пандемия оборвала любые планы по проданным билетам у всех учреждений, поэтому вплоть до конца 2020 подобные мероприятия не проводились совсем.
Серега же в это время объединился со своим другом со школьных лет Сеней, взял в руки акустическую гитару и начал творить. Они частенько собирались дома то у Сереги, то у Сени и создавали новую музыку. Серый придумывал аранжировки, Сеня напевал что-то на «тарабарском» (такое исполнение называется «рыба»), а затем Серый придумывал текст, полный переживаний и раздумий о любви, времени и смысле жизни. Чаще, конечно, о любви.
Как-то мы списались с Серегой ВКонтакте, и
