Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня что, ограбили?
Пару секунд я хлопаю ресницами, потом хватаю с земли камень и швыряю в сторону Данила. Первый бросок предупреждающий — мимо.
— А ну отдай! — кричу. — Вор! Я на тебя заявление напишу! Мой отчим мент! — голос звучит умоляюще. Я ведь никогда не пожалуюсь отчиму. Ни за что на свете.
Данил будто это знает — и ухом не ведет. Я выбираю камень поменьше и полегче, прицеливаюсь. Он попадает ему в ногу! Данил ёжится, но скорость не сбавляет. Поднимает руку и, не оглядываясь, показывает мне средний палец.
Кидаю еще один! Тогда Данил оборачивается, быстро наклоняется за камнем, размахивается и... Убьет же! Я визжу и отбегаю подальше.
А оглянувшись, понимаю, что бросать он не собирался. Напугал.
Быстро облизываю губы. Делать нечего, топать нам в одном направлении — надо мириться. Перехожу на другую сторону дороги от греха подальше, плетусь следом. Шаг у него быстрый, я немного запыхалась, стараясь выдержать темп. Но деваться некуда: у него моя вода.
Идет, фрукты мои жует как ни в чём ни бывало.
— Что ты здесь вообще делаешь? Одна на трассе, — говорит Данил минут через пять.
Пожимаю плечами:
— Персики ворую.
— Многовато усилий для кило персиков. Тебе совсем есть нечего, что ли?
— На самом деле меня отчим на работу отвез утром. Тут теплицы рядом. Грядки полоть, поливать. Я полдня отработала, а потом повздорила с начальством.
Мне дурно стало от жары, пошла в тенёк отдохнуть и случайно подслушала разговор о том, что нам не заплатят. Управляющий велел своему помощнику придумать, к чему придраться. Я рассказала другим женщинам в теплице, мне не поверили. Да еще и нажаловались! Пришлось бежать как можно скорее! В качестве отступных стащила по дороге немного персиков.
Так уже было несколько раз — отработала, а мне не заплатили. Слишком большая роскошь в нашем положении иждивенок.
— Твой отчим мент? Не обманула? Часто он тебя работать на поля отправляет? В пятнадцать лет это вообще легально?
Я прищуриваюсь. Вот только гонора местного работяги не хватало.
— Мы все работаем, жизнь такая. Сам-то тоже не за столом сидишь в офисе.
Окидываю его выразительным взглядом. Футболка облепила плечи, торс. Он, конечно, очень взрослый и крепкий мужчина. Моя бравада напускная. Данил мог бы легко со мной справиться, даже будучи ослеплённым. Повезло, что порядочный.
— Ты откуда? — спрашиваю.
— С хутора Атаманова.
Присвистываю.
— Далековато забрался. Работаешь, значит, на кулацкую семью. Колхозник.
— А ты у нас нет, леди?
Против воли улыбаюсь. Чем хуже одет мужик, тем изысканнее комплименты. Какая-то странная тенденция.
— Я временно, у меня всё впереди. А ты взрослый. И ничего лучше не смог придумать, как на ферме батрачить. Именно что колхозник.
Данил пожимает плечами, дескать, справедливо. Не спорит. Молчит.
— Про отчима я не соврала. Ты здорово помог нам с сестрой. Если бы он узнал... а он бы узнал, было бы плохо. Спасибо тебе большое. Весь день тряслась, что они нас вычислят как-то по камерам, пробьют адрес и приедут. Но почему-то охрана просто забила. Мы вообще с Варей хотели сумку вернуть... ты, наверное, не поверишь. Но потом я предложила попробовать пройти на территорию. Варя ни в чём не виновата, говорю сразу. Это всё я.
— Ты боишься своего отчима?
— Мы его уважаем, он нас содержит, — фыркаю я.
Данил в ответ молчит, о чём-то своем думает.
— Ближайшее село скоро? — спрашивает шагов через пятьдесят.
— А что тебе там нужно? Если доехать до хутора, то автобусы ходят.
— Да нет, трактор надо найти. Машина застряла.
— Далеко?
— Тачка старая, но отличная. «Крузер 200».
Как у папы! Я даже запинаюсь на ровном месте от неожиданности. Воспоминания теплые волной окатывают. И даже не так жарко становится на одно мгновение. Задержать бы их, сохранить, оставить. Я облизываю губы. Вот бы в такой машине посидеть еще хоть раз.
— Это ты к чему сейчас сказал? Про марку, — хмурюсь.
— Ты спросила, далеко ли застрял. — Данил стреляет в меня своими покрасневшими глазами. — Все знают, что чем круче джип, тем дальше пи**овать за трактором, — мрачно завершает он мысль, и я звонко смеюсь.
Всё ясно, крузак застрял, начальник уехал, а этому колхознику велел ее доставать, отмывать, гнать домой.
— Еще минут двадцать идти, — говорю, взглянув на часы.
— Покажешь, у кого можно трактор попросить? Верну сумку, — широко улыбается он.
Я перехожу дорогу и дальше иду рядом с ним.
— А домой докинешь? — Снова облизываю губы.
— Конечно, — отвечает спокойно, без угроз, тупых шуток или намеков.
Мне нравится этот его тон. Адекватный. Ну колхозник, ну и что. Может, он и правда человек хороший.
— Тогда покажу, — улыбаюсь.
Кулак был жестким мужиком, никто по нему особо не тоскует, но было в нем и много хорошего. По крайней мере, на хуторе и в станице он сохранял порядок, подчиненные не беспределили. Сейчас там кулацкие сыновья хозяйничают, но думаю, Данил еще нормальный.
— Дай попить? — протягиваю руку.
— Самому мало, — отвечает Данил.
Беру свои слова назад.
— Пожалуйста, — прошу я. — Ведь не со зла на тебя набросилась. Действительно не узнала. Представляешь, как страшно было. Хрупкая беззащитная девушка, да к тому же красивая. Мне нужно себя защищать.
— Ровно. Один. Глоток. — Данил протягивает бутылку.
Я ее хватаю, действительно делаю глоточек, а потом плюю внутрь.
— Всё, теперь вода моя! — заявляю победоносно. — Каждый выживает, как может. Извини.
Данил бросает на меня странный взгляд. Впервые в нем не сквозит злость и раздражение. Там что-то другое. Интерес? Становится не по себе, жутко хочется опустить глаза и натянуть шорты пониже.
— Ты правда думаешь, что меня это остановит? — приподнимает он брови.
Забирает бутылку и демонстративно допивает. До донышка! Обалдеть! Я в миг краснею и отворачиваюсь.
Дальше идем молча.
Я смотрю на дорогу перед собой, под ноги, на его ботинки. Он просто молчит, опять о чём-то своем размышляет.
Доходим до ближайшего поселения, я показываю, где можно договориться насчет трактора. Данил подзывает меня и дает деньги:
— Вон там вроде рынок. Купи воды и еды какой-нибудь. Побольше. А то щас сдохну.