Со старыми авторитетными теориями спорить тяжело. Что попало не становится такими теориями, они прошли свой отбор и старое — это лучшее из когда-то бывшего нового. Мы такой отбор не проходили, и если кажется, что мы опровергли нечто фундаментальное, — скорее всего, просто кажется.

Но смотрите, атака проводится в один ход. Инвестиции под нулевую реальную доходность (или под размер инфляции, что одно и то же) либо имеют право на существование, либо не имеют. Если мы отказываемся от нынешнего потребления ради роста потребления в будущем и это наш единственный мотив, то ответ — нет, не имеют. Между тем, они существуют.

Инвестиций с заметной положительной реальной доходностью сильно меньше, чем принято думать.

Мировое богатство растет медленно, тысячи лет это была почти нулевая динамика, если брать ее в размерности единичной человеческой жизни. Но люди сберегали все эти тысячелетия.

Примерно с 1800 года наметился взрывной рост численности населения, суммы знаний и технологий, а значит, и совокупного капитала планеты. По данным исследований, легших в основу книги «Триумф оптимистов», в зависимости от класса активов, периода и страны это реальная доходность в диапазоне от 2 до 5 % в год. Акции дают больший прирост, чем облигации, англосаксонские страны показывают лучшую динамику, чем страны Центральной Европы и Азии. Но это именно чистая доходность на совокупный капитал, а не доход инвестора. Чтобы получить из этой цифры доход инвестора, нужно учесть налогообложение, рейдерские захваты, дефолты, перераспределения капиталов в войнах и революциях, транзакционные издержки (например, если вы инвестируете в российские активы через ПИФ с 3 % годовой комиссии, вы имеете в лучшем случае нулевое математическое ожидание прибыли в неограниченно долгом периоде).

Ожидаемая реальная доходность всех реальных инвесторов планеты Земля — большой вопрос, которому посвящена глава 2. Мы лишь мельком взглянули на общую картину. Но уже видно, что она далека от идиллии типа «две шоколадки через год вместо одной сегодня». Даже через десять лет среднестатистический отказ от шоколадки не превратит ее в две.

Зато, отказавшись сегодня покупать шоколадку, мы купили на завтра немного неопределенности. Помимо того, что инвестированный капитал, в общем, медленно растет, в частных случаях он сильно колеблется вокруг среднего значения. Долговые активы (облигации, депозиты) убиваются внезапной инфляцией, долевые (акции) — кризисом. Главная проблема даже не в том, что отложенная шоколадка может через 10 лет стать всего лишь 1,1 шоколадки, а то, что ее размер может пульсировать. Через два года у нас может быть целых 2 шоколадки, но через пять — всего лишь 0,2. Мы не знаем, что именно купили себе на ближайшие годы — экономический бум или крах. Это будет интересный бонус любителям азартных игр, но только им. Человеческая психика в среднем плохо относится к таким колебаниям: потери производят на нее большее впечатление (примерно в 2,5 раза, согласно Даниэлю Канеману), чем равные по модулю выигрыши.

Но человечество упрямо продолжает инвестировать. Под слабоположительную и сильно варьируемую доходность. Если бы сегодняшнее потребление было важнее, чем будущее, и люди соглашались ждать только за доплату, то отсутствие доплаты для большинства устранило бы стимул ожидания. Видимо, дело не в доплате или не только в ней.

Вот к этим мотивам и перейдем.

Интересно, кстати, что из маленькой ложной посылки можно получить большое ложное следствие, своего рода «вечный двигатель доходности» на самом абстрактном уровне (более конкретные двигатели мы еще рассмотрим). Если завтрашнее благо по определению менее ценно, чем сегодняшнее, значит, мы всегда можем поменять Х нынешних благ на Х с процентом будущих в точке равновесной цены, которая и будет этим волшебным процентом. Просто потому, что это эквиваленты и всегда найдется контрагент, который встанет по ту сторону сделки. Таким образом, получаем мир, где доходность гарантирована всего лишь как награда за время. В идеале этим могло бы заняться все население: вероятно, так выглядит утопия излишне активных сторонников пассивного дохода. Но это не так. Такой мир был бы слишком прост: вечных двигателей не существует. Время — важный фактор доходности, но нам не заплатят только за время.

Мы всего лишь описали реальность, где люди массово инвестируют под ноль, — может быть, они не правы? Может быть, они думают, что получат большую прибыль, и сберегают, мотивированные иллюзией? А избавившись от нее, прекратят этим заниматься? Нет, у людей останутся их причины. Начнем с того, что…

Полезность экономических благ субъективна. Если у человека вообще нет денег и ему дать тысячу рублей, полезность этой суммы будет велика. Если у человека есть миллион, полезность той же тысячи будет сильно меньше, но это еще различимая сумма в плане полезности. Если у человека есть миллиард, то тысяча рублей переходит для него в зону неразличимости — она ценится даже меньше, чем монетка, которую средний человек может подать нищему. Все это банально, все и так это знают.

Тоже ничего нового. Вот пример: возьмем нашего соотечественника и современника, креативного копирайтера с черно-серой зарплатой выше среднего, скажем 100 000 рублей, но перспективой пенсии хуже среднего, скажем 10 000. Как лучше жить: 10 лет на 100 000 и потом 10 лет на 10 000 или совершить трансферт в будущее и жить сначала на 80 000, а потом на 30 000? Ответ ясен. Лучше всего, вероятно, разделить сумму пополам и жить все время на 55 000. Замечание для педантов: в нашем модельном мире для простоты расчетов пока нет инфляции. Говоря об инвестировании под ноль, мы имеем в виду, что сохраняем покупательную способность денег. Получается как бы посылка в будущее с нулевым тарифом за доставку.

Перенос денег в будущее нужен всем, у кого сейчас большие, но в будущем не гарантированные доходы. Например, человек поехал «на севера» или в горячую точку или работает на выборах, как типичный вахтовик XX века. Таких сезонных работников в мире с плавающей и непостоянной занятостью будет все больше, а значит, все больше будет и запрос на трансферт. Ударный сезон при этом может длиться самое разное время, от нескольких дней до нескольких лет, важно, что потом он окончится.