Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Справившись с этой задачей, Магда почувствовала, что должна пойти прогуляться и подумать – постараться осмыслить все, что написал ей брат. Она была смущена и растеряна. Проходя мимо комнаты Карла, она снова заглянула внутрь, увидела яркое разноцветное покрывало, дипломы на стенах, фотографию, на которой брат с гордостью держал в руках свой первый аттестат о высшем образовании и его темные глаза светились надеждой, а затем закрыла дверь. Мальчик, живший в этой комнате, не был тем молодым мужчиной, который написал то письмо, полное непостижимой лжи. Пока Магда спускалась по скрипучей лестнице, она пыталась убедить себя, что это была ложь и никак иначе.
На кухне мать жарила порезанного на куски кролика, и в воздухе приятно пахло предстоящим обедом. На кухонном столе лежали материалы для школьного доклада на тему «Важность праведной жизни», к которым она пока даже не притронулась. Когда Магда вышла во двор, она услышала голос матери:
– Магда! Куда ты идешь?
Отец отмывал молочную ферму после вечерней дойки. Она прошла мимо него и направилась по тропинке к дороге, которая вела в деревню. Навстречу медленно ехала запряженная одной лошадью повозка, в которой сидели мужчина и юная девушка. Когда они подъехали поближе, Магда узнала Эрику и ее отца Герхарда, живших на соседней ферме. Магда и Эрика состояли в группе «Юные девы», являвшейся частью Союза немецких девушек. Это был женский аналог гитлерюгенда, где девушек учили, как важно стать хорошими матерями и домохозяйками. Магде это не очень нравилось, но еще ужаснее были уроки «расовой чистоты», которую национал-социалисты считали такой важной. На этих уроках их учили, что представители «нордической расы» с ростом выше среднего, прямыми длинными носами и «долихоцефалической» формой головы считаются наиболее расово чистыми. Эрика, которая недавно стала лидером их группы, очень обрадовалась, когда на последней встрече ей замерили голову и объявили ее истинной представительницей «арийской расы». Все в группе, включая Магду, радостно приветствовали это известие. С тех пор Эрика стала вести себя слишком высокомерно и заносчиво.
Сейчас, сидя в повозке, она радостно помахала Магде рукой, и та с неохотой помахала в ответ. Ей не нравилась Эрика, но и смысла враждовать с ней Магда не видела. Облегченно вздохнув после того, как Эрика и ее отец не остановились, чтобы пообщаться, Магда пошла по тропинке дальше, пересекла дорогу и побежала к лесу, находившемуся в стороне от дороги. Осеннее солнце проникало сквозь кроны высоких сосен, которые отбрасывали длинные тени, а Магда бежала по склону холма к реке, протекавшей внизу в долине. Спустившись со склона, она вдохнула пряный аромат соснового леса, но все ее мысли были заняты словами брата: «Гитлер – зло». Зло… Что он имел в виду? Как лидер страны может быть злым человеком? Учитель в школе внушал им, что Гитлер всех вдохновляет, что он спас их страну, снова дал им работу, вернул чувство гордости. Что же касалось вторжения в соседние страны, то разве он не забирал лишь то, что принадлежало им по праву?
У подножия холма, там, где рельеф становился ровным, раскинулась рощица из лиственных деревьев: дубов и ясеней. Осень уже окрасила их в золотые цвета, а опавшие листья шуршали под ногами. В центре рощи находилась небольшая поляна, где они с Карлом в детстве устраивали лагерь. Карл всегда был заводилой в их играх: он с энтузиазмом устанавливал палатку и разводил костер, на котором они могли приготовить себе ужин. Магда помогала брату варить похлебку или печь картошку на углях, а он всегда руководил и поддерживал ее. После ужина они обычно лежали, смотрели на звезды, и Карл рассказывал ей разные истории. Позже, когда приходило время ложиться спать, он укладывал ее в их маленькую палатку, и они лежали рядом, слушая шорохи, которые издавали лесные животные снаружи. Пока Карл был рядом, Магда чувствовала, что с ней не случится ничего плохого.
Иногда брат предлагал ей позвать с собой кого-нибудь из друзей, и чаще всего она приглашала Лотту Кальман, дочь врача. У Лотты были каштановые волосы и ярко-голубые глаза цвета незабудок. Девочки отмечали день рождения в один день, и у них было много общих интересов, в том числе и любовь к походам.
Магда вспомнила об их с Лоттой путешествии, когда им обеим было по девять лет. Это случилось незадолго до того, как Карл уехал в Гейдельбергский университет. Он принес из дома гитару, и, приготовив ужин, они сидели под звездами и пели песни – но не националистические, которые навязывали им в гитлерюгенде, а норвежские и русские народные. Девочки хорошо провели время в те выходные. Несколько месяцев спустя, когда Магде исполнилось десять, ей сообщили, что теперь она достаточно большая, чтобы вступить в организацию «Юные девы». Предвкушая следующий поход в лес, она поспешила к Лотте и обнаружила ее плачущую в углу игровой площадки.
– Лотта, что случилось? – воскликнула Магда, обнимая подругу.
– А меня не примут, – всхлипывая, сказала та.
– О чем ты? Куда не примут?
– В «Юные девы»…
– Почему? – простодушно спросила Магда.
– Потому что я… я еврейка.
В первый вечер, когда произошла встреча их группы, Магда спросила их молодого лидера, фрейлейн Мюллер, почему ее подругу Лотту, у которой глаза были такими же голубыми, как у Гитлера, не приняли в их ряды. Магда до сих пор помнила, какое у фрейлейн было выражение лица, когда она услышала ее вопрос: это было одновременно и потрясение, и даже отвращение. «Потому что евреи находятся в самом низу расовой шкалы не арийцев», – в гневе ответила фрейлейн Мюллер. Тем же вечером она поговорила с Кете, когда та пришла забирать Магду. Ожидая возвращения домой и мучаясь чувством вины, Магда наблюдала за тем, как их молодой лидер с перекошенным от гнева лицом отчитывала ее мать. Та же, напротив, выглядела расстроенной и даже немного испуганной. После этого случая Кете больше не приглашала Лотту к ним домой и часто придумывала разные предлоги, чтобы не пускать Магду в дом Лотты.
А потом однажды Кальманы просто исчезли. Ходили слухи, что они переехали в Мюнхен, и Магда думала, что