Джанни обхватил губами один сосок, его язык метался, лаская возбужденную кожу, и наслаждение, пронзившее тело девушки, было столь сильным, что она не сдерживала стонов и вскриков.

Удивительно, но она откликалась на все его ласки так, словно проделывала это уже тысячи раз. Даже когда его рука скользнула между ее бедер, лаская упругий холмик внизу живота, она не испугалась этого, а, напротив, сама раскрылась навстречу новым и неизведанным наслаждениям. Та, другая Джилли, пришла бы в ужас и сгорела от стыда, но нынешняя Джилли уверенно и нежно провела рукой по мускулистому животу мужчины, склонившегося над ней, и смело прикоснулась к его напряженной плоти. Из груди Джанни вырвался стон.

Он хотел, чтобы все произошло сейчас же. Но медлил, желая доставить ей максимум удовольствия, сам не зная почему.

— Джилли!

— Не останавливайся, умоляю, не останавливайся! Еще, Джанни!

Он больше не мог терпеть. С глухим рычанием обхватил ее бедра и вошел в нее. Джилли вскрикнула, почувствовав острую боль. Джанни замер на секунду, но сдерживаться уже не мог, поэтому двигался все быстрее и ритмичнее, не обращая внимания на то, как изменился голос девушки. Нежная, горячая плоть манила его, сильное тело мужчины подчиняло ее своему ритму, и постепенно боль отступила перед нарастающим наслаждением. Джилли чувствовала, что уносится куда-то все выше и выше, эйфория охватывала ее, и новое, никогда не испытанное ею чувство блаженства затопило весь мир, наполнив темноту отблесками небесного огня.

Чуть позже она обхватила его шею руками и притянула его к себе, не в силах выразить словами все, что пережила за последние несколько минут.

— Я люблю тебя!

Джанкарло сбросил ее руки и вскочил, в ярости глядя на обнаженное тело Джилли, распростертое перед ним. Несколько итальянских ругательств вырвались из судорожно искривленных губ.

— Ты девственница! Была… Какого дьявола ты не сказала этого раньше?

Ярость ослепляла его. Как он мог потерять контроль над собой до такой степени?! Попался на самый древний в мире трюк, идиот!!!

— Я не думала…

— Ты вообще не умеешь думать!

Эйфория блаженства последних минут испарилась без следа. Ярость, звучавшая в голосе Джанкарло, заставила Джилли сжаться в комочек, растерянно подтянуть к себе покрывало. Самое мучительное заключалось в том, что она абсолютно не понимала, в чем ее вина. В голосе, в глазах Джанни она читала столь явные отвращение и злобу, что это пугало ее.

Что его так взбесило — то, что она девственница? А что в этом такого?

— Должно быть, я совершила ошибку… — Нет, это я совершил ошибку! Девственница! Да прикройся ты, ради Бога, чем-нибудь!

Электрический свет слепил глаза, безжалостно высвечивал искаженные яростью черты лица Джанкарло, и Джилли судорожно завернулась в одеяло. Голос ее дрожал, во рту было противно и сухо.

— Мне очень жаль…

Нет, она не извинялась перед ним, ей было жаль себя. Поведение Джанкарло, подобно злому волшебству, превратило прекрасное таинство любви в мерзкий и постыдный акт.

Теперь Джилли все прекрасно понимала. Красавчику требовалось развлечение на один вечер, а она, несчастная дурочка, приняла похоть молодого прожигателя жизни за любовь и страсть.

— Значит, тебе жаль?! А как насчет меня? Могу я униженно надеяться, что ты принимаешь противозачаточные таблетки, или через несколько месяцев я познаю радость отцовства?!

Еще не договорив до конца, Джанни понял, что это чересчур жестоко и к тому же несправедливо. О предохранении должен был подумать он, но это впервые в жизни начисто вылетело у него из головы. Он слишком страстно желал Джилли, чтобы думать о таких прозаических вещах.

Сегодня все пошло не так. Он лишил Джилли девственности, он стал ее первым мужчиной, но, наверное, так и не успел подарить ей настоящее удовольствие, потеряв контроль над собой. Раньше с ним такого не случалось, и это было колоссальным ударом по мужскому самолюбию. К тому же его совсем не устраивали возможные последствия. Джанни бросил взгляд на девушку, чувствуя, как кровь снова начинает шуметь у него в ушах. Даже сейчас, униженная, испуганная, похожая на сломанную жестоким ребенком куклу, Джилли была прелестна.

Ему надо все серьезно обдумать. Без Джилли. При ней он просто не способен на умственные усилия.

— Прости, Джилли. Я… мне не следовало говорить такое.

Краска отхлынула от щек девушки. На смену растерянности в душе нарастал гнев. Беременность! Отцовство! Значит, пока она дарила ему свою любовь и страсть, он занимался подсчетом. Как бы чего не вышло!

Испарина выступила у нее на лбу. Глупая, доверчивая, беззаботная дурочка! Она совершила худшую ошибку в своей маленькой жизни!

Когда Джанни коснулся плеча Джилли, девушка вздрогнула, словно от удара током. Она соскочила с кровати, пытаясь держаться от него как можно дальше, начала собирать разбросанную и безжалостно, смятую одежду.

— Пожалуйста, не извиняйся! Разумеется, во всем виновата я, а ты здесь ни при чем!

— Подожди…

— Зачем? Хочешь повторить представление? Не думаю, что это хорошая идея.

Она гордо вскинула голову, с трудом удерживаясь от рыданий. Ничего! Удар, нанесенный ей, был страшен, но она справится с этим. И запомнит этот урок.

— Да нет же, Джилли. Я вовсе не монстр, хотя ты вполне могла в это поверить после того, что я тут наговорил. Иди, приведи себя в порядок, и мы спокойно поговорим.

Прежде чем она смогла что-то сказать, он торопливо притянул ее к себе и поцеловал.

Джилли ничего не могла поделать — его губы мгновенно разожгли костер у нее внутри, и кровь заструилась по венам быстрее, но тут Джанни легко отстранил ее от себя и довольно сухо сообщил, указав на дверь в глубине комнаты:

— Ванная там.

Стыдясь своей реакции на прикосновение губ Джанни, вся пылающая, Джилли опрометью кинулась в ванную. Пять минут спустя, умытая и немного успокоившаяся, она стояла перед большим зеркалом, пытаясь привести в порядок копну золотых локонов. Все заколки и булавки остались в постели. Вспомнив об этом, она немедленно задрожала как лист на ветру и поспешно прикусила нижнюю губу, чтобы не разреветься.

Осторожный стук в дверь. Тихий голос человека, которого она любила больше жизни и ненавидела больше, чем любила.

— Джилли, ты в порядке?

Девушка вздохнула, расправила плечи, тряхнула волосами. Горькая и циничная улыбка на мгновение скользнула по осунувшемуся личику. Вперед, девочка. Ты справишься.

— Уже иду.

Джанни стоял у двери, держась за ручку, и при виде этого красивого, гордого профиля, этого сильного тела Джилли со стыдом и удивлением почувствовала, что ее все так же влечет к этому человеку. Даже несмотря на то, что сам он вряд ли захочет обратить на нее внимание теперь.