Анжела дель Пьетро являла бы собой образец настоящей светской львицы преклонных лет в своем необыкновенно элегантном темном костюме, если бы не держала на руках пятимесячного, очень смуглого и упитанного мальчишку, сосредоточенно сосавшего свой палец. Джанни Томазо дель Пьетро был очень серьезен и очень занят — пальцев было десять, не считая бабушкиных, с перстнями, а он успел пососать только два из них.

— Джилли, дочка, ты прекрасна, однако поторопимся! Мы опаздываем на сорок минут!

Джанкарло метался перед алтарем, то улыбаясь, то хмурясь, то впадая в явное отчаяние. Падре Абелья, пряча добродушную улыбку, в сотый раз поправлял кружевную пелену на алтаре, розы у подножия серебряного распятия и свечи, обвитые серебряными лентами.

Наконец длинный лимузин остановился возле церкви, и Джанкарло застыл в восхищении.

Джилли, словно прекрасное видение, плыла к нему в волнах жемчужно-серого шелка, и в золотой короне волос сверкали капли бриллиантов старинной диадемы. Сапфировые глаза светились любовью и гордостью, а улыбка предназначалась ему одному, единственному мужчине ее жизни, отцу ее детей, Джанкарло дель Пьетро, ееДжанни!

Дрожащими руками он вручил ей венок из роз. Джилли не могла удержаться от смеха: ее муж, гордый аристократ, красавец с внешностью античного бога волновался как мальчик, и только глаза, эти темные, любимые ею глаза, светились ровным, спокойным светом — светом любви.

— Я люблю тебя, Джилли. Я люблю тебя больше жизни, больше всего мира, я люблю тебя в этой жизни, и буду любить в тысяче следующих, я никогда не разлюблю тебя, моя прекрасная, моя единственная, моя девочка-жена!

— Спасибо.

Она больше не сказала ни слова, но в ее глазах Джанкарло прочел все: и любовь, и благодарность, и нежность, и страсть.

Грянули колокола, и в небо взвились белые голуби. Джилли и Джанкарло шли сквозь целую толпу улыбающихся, смеющихся лиц, улыбались в ответ, кивали и благодарили, а все вокруг желали им счастья и осыпали рисом и пшеницей. Это была, без сомнения, лучшая свадьба года, а Анна-Лу полагала, что такие свадьбы вообще бывают только в сказках. Только тамошние принцессы и всякие Золушки, конечно же, и в подметки не годятся ее маме, а принцы нипочем не сравнятся с папой! Анжела утирала слезы счастья нагрудником Джанни Томазо, а сам молодой граф с большим удовольствием пробовал на свой первый зуб золотые часики, висевшие у бабушки на шее. Сейчас было самое время абсолютно все смотрели в другую сторону.

Джанкарло склонился к Джилли и шепнул:

— Ты не забыла, что мы улетаем? Давай поторопимся, ты и так опоздала в церковь, не опоздать бы на самолет!

Падре Абелья, снимая стихарь, довольно усмехнулся и подмигнул статуе святого Бенедикта.

— Им потребовалось всего пять лет и двое детей, но они все-таки добрались до алтаря. Аминь!

Мужчина и женщина лежали на песке. Невдалеке торжественно пел свою вечную песню океан. Если закинуть голову, то становились видны пальмы и цветущие кусты. Джилли понятия не имела, как они называются, но точно знала, что именно такие цвели в Эдеме. Она протянула руку и коснулась горячей кожи Джанкарло. Он пошевелился, и сильные руки обвились вокруг тонкой талии его жены.

— Ты не заснул?

— Надо же мне хоть иногда спать. Ночью как-то не получается. Все время чем-то занят…

Руки начали свой путь по гладкой коже, но Джилли со смехом вырвалась и убежала в воду. Джанкарло приподнялся на локте и пожирал ее взглядом. Солнце заливало обнаженную фигурку золотом, сливаясь с гривой волос. Чуть располневшие, но не потерявшие своей упругости груди были покрыты легким загаром… Они были одни на этом острове, словно Адам и Ева, которых взяли, да и простили за грехопадение, вернув обратно в райские сады. Уже целый месяц они жили в небольшом бунгало, наслаждаясь покоем, красотой и друг другом. Джанкарло поднялся и бросился в воду вслед за Джилли. Они барахтались в волнах, хохотали и целовались, а потом он унес ее на руках в тень цветущих райских кустов и любил ее долго, нежно, страстно…

Они лежали и смотрели, как бегут по сапфировому небу жемчужные облака. На этом острове подобные определения не были преувеличением. Ручей действительно был хрустальным, трава — изумрудной, фрукты — янтарными. Джанкарло осторожно коснулся губами золотого локона.

— Через полгода поедем с тобой в Швейцарию. Восточные единоборства и гимнастику ты освоила, теперь я научу тебя кататься на горных лыжах. Там хорошо зимой — снег блестит, а воздух можно пить как шампанское. Поедем?

К его изумлению, Джилли слегка покраснела.

— Поедем обязательно, только…

— Что?

— Только вот с горными лыжами придется обождать. Через полгода я вряд ли смогу на них встать, а если и встану, то буду напоминать небольшого слона.

— Джилли!

— Джанкарло!

— Ты хочешь сказать…

— Что я очень люблю тебя, граф, и потому обеспечу тебе столько наследников, что в Каза дель Пьетро наконец-то не хватит комнат.

Джанкарло притянул ее к себе и поцеловал. Океан зааплодировал с явным одобрением.

КОНЕЦ